Описание водителя никто из группы велосипедистов представить не смог, только номер автомобиля. Вероятно, оттого, что уже стемнело.
Я уже упоминал о том, что в первую очередь успокоил самого Каммерера. Против него не возбуждали уголовного дела даже формальности ради. Правда, автомобиль его подвергли осмотру – естественно, никаких следов столкновения с велосипедистом обнаружено не было.
И уголовная полиция ретиво взялась за дело – предстояло расследовать преступление, совершенное по неосторожности и повлекшее за собой гибель пострадавшего. Впрочем, не исключалось и умышленное убийство. Заявлю наперед: следствие ни к чему не привело. Был произведен обыск в инспекции по допуску автотранспортных средств к эксплуатации окружного управления, допрошены все до одного чиновники и вообще все служащие, а также частые посетители учреждения, – ничего! Все в один голос твердили: нет, у нас ничего подобного произойти не может. Тщательное изучение регистрационных книг также не дало результатов. Преступники, как считал ландрат, искренне возмущенный тем, что его ведомство вместе с сотрудниками попадало под подозрение, воспользовались поддельными номерными знаками. Против этой версии говорило то, что все полицейские, составлявшие протокол по поводу нарушения Каммерером, вернее, его «двойником» правил парковки, в один голос твердили, что номер не мог быть поддельным.
Таким образом, только в окружном управлении следовало искать сомнительное звено.
Окончательно прояснить это запутанное дело полиция не смогла, зато смог наш отдел.
В каждом коллективе, в любой структурной единице, будь то школьный класс, управление солидной фирмы, ансамбль песни и пляски, оркестр или больница, имеется свой шут. И это известно еще со времен Шекспира, вспомните его трагедию «Король Лир» – к слову сказать, единственная его пьеса, которая мне не по душе: там шуты и дурачки выведены как самые большие умники. И наш шут не составлял исключения, впрочем, для него мне все-таки придется изобрести псевдоним, поскольку он до сих пор на службе. Так вот, наш паяц носил фамилию Пенгер.
Итак, за дело взялся Пенгер. Сначала он в нерабочее время действовал в одиночку, никого в свои планы не посвящая, потом, примерно неделю спустя, решил ввести меня в курс дела, и я вынужден был пойти с ним, то есть не вместе с ним, а просто туда же, куда и он. Он не хотел в одиночку появляться в некоем ресторанчике, на след которого напал. Как выразился Пенгер, на всякий пожарный свидетель не помешает. И я поехал в тот самый городок, где располагалось окружное управление и где мы предполагали наличие протечки. Я оделся для этой вылазки попроще и, отыскав нужный ресторанчик, вошел, уселся за стол, заказал пива и стал просматривать лежавшую тут же местную прессу. Заведение, как бы поделикатнее выразиться, явно не принадлежало к числу изысканных в этом городке. За стойкой виднелись развешанные на стене плакаты футбольных команд, к стойке притулилось некое подобие комода, только повыше, где громоздились довольно безвкусно выполненные кубки. Над входом висела надувная голова оленя. Официантка сильно смахивала на внезапно воскресший скелет, на которого напялили фартук, а кабатчик, разливавший за стойкой пиво из крана, уподобился лошадиной заднице – тучен был до невероятности. За соседним столиком компания каких-то типов сосредоточенно резалась в карты, другие занимали личности неопределенных занятий и возрастов, поедавшие фирменное блюдо заведения – гуляш по-венгерски с горчицей. К сожалению, мне далеко до Штегвайбеля, и я не могу сообщить вам, что за сорт пива подавали там. Впрочем, может, это интересует вас лишь постольку-поскольку.