Спустя полчаса или около того, как и было договорено, в ресторанчик вошел Пенгер. Я и подумать не мог, что в его гардеробе отыщется затертая чуть ли не до дыр, засаленная кожаная куртка. Хотя не исключено, что он позаимствовал ее на время у кого-нибудь.
Я продолжал сидеть, как сидел, уткнувшись в газету, однако весь превратился в слух.
Пенгер не стал усаживаться за столик, а прислонился к стойке и заказал пиво. Первую кружку он выпил молча, потом заказал вторую.
– Может, присядете? – предложил ему кабатчик.
– Да уж насиделся. За два-то года… – усмехнулся в ответ Пенгер.
– Вот, значит, как, – ответил хозяин. – А за что же, могу спросить?
– Да так, за всякое, – с деланной неохотой ответил Пенгер.
– Я просто так спрашиваю, – успокоил его кабатчик.
– С другой стороны… – Пенгер не договорил.
– Что с другой стороны? – полюбопытствовал толстяк у стойки.
– С другой стороны, тачка у меня под задницей крутая. «Феррари». Тысяч на двести пятьдесят потянет, между нами говоря.
– Понятно. А тачка твоя? – продолжал допытываться толстяк.
– Можно сказать.
– Понятно. Можно сказать.
– Вот только номерок бы мне для нее кто подогнал…
– Может, кто и подгонит. Мне-то какое дело до этого?
– Я просто так спрашиваю, – ответил Пенгер, после чего наступила пауза.
– А откуда, – заговорил кабатчик, и было видно, что он явно заинтригован, – откуда тебе вообще известно, что…
– Да вот Смешливый Чимми как-то говорил мне, что можно к тебе с этим обратиться.
Смешливый Чимми – под такой кличкой проходил у нас Герберт Пецманедер, весьма темная личность. Кличкой своей этот тип был обязан тому, что однажды в драке ему размозжили нижнюю челюсть, и после операции у него на физиономии навеки застыла кривоватая улыбка. Потом Пенгер признался мне, что не наобум сослался на первого попавшегося бандита, а после долгих размышлений и прикидок, кто из «спецов» в данный момент мог оставаться у дел, и лучшей кандидатурой оказался именно Смешливый Чимми.
– Смешливый Чимми, говоришь?
– Он, – ответил Пенгер.
Снова наступила пауза.
– Сколько отстегнешь? – понизив голос, хрипло поинтересовался толстяк у стойки. Мне стало ясно, что Пенгер попал в яблочко.
– Сотенная, считай, твоя, – невнятно пробурчал он в ответ, но я разобрал фразу. Разговор велся на воровском жаргоне, и я вновь убедился, как важно для работника прокуратуры владеть им.
– С этим к Эрнсту. Переговори с ним, – посоветовал кабатчик.
– К какому Эрнсту? – спросил Пенгер.
– Говорю тебе, Эрнст тебе поможет, – повторил толстяк.
– Он здесь бывает?
– Он здесь – все равно что вывеска, – уточнил толстяк.