Вопрос был как нельзя кстати — Сьюзен уже и сама понимала, что долго такое положение сохраняться не может. Она встречала в парке множество знакомых, и только чудом можно назвать то обстоятельство, что никто из них до сих пор не упомянул об этом в разговоре с миссис Элингтон или ее дочерью. И потом, какую цель преследовал молодой человек? Даже леди гораздо моложе и наивнее ее не смогла бы усомниться в том, что его, появление именно в то время, которое она проводит в парке, неслучайно. Бет права — причин может быть несколько, и ей не следует самонадеянно полагать, что он в ее власти. Но как выяснить правду? И хочет ли она, чтобы он объяснился?
Сьюзен представила на своем месте Люси. Та умела очень скоро добиваться от джентльмена откровенного признания и, хотя и отказывала в своем внимании нескольким мужчинам до того, как за ней начал ухаживать мистер Монтрейв, умудрялась сохранять с ними дружеские отношения. Сьюзен ни за что бы так не смогла, ее отказ был бы категоричен, пусть и зависел по своей форме от ее отношения к сделавшему предложение, — если бы он не был неприятен, она постаралась бы смягчить удар, а если джентльмен показался бы ей дерзким и самоуверенным — он еще долго вспоминал бы характеристику своих достоинств, полученную от словоохотливой леди. Впрочем, мы не можем с уверенностью утверждать, что наша героиня поступила бы именно так, поскольку до сих пор у нее не имелось подобного опыта, в некоторых обстоятельствах столь необходимого молодой леди.
Итак, для начала она решила для себя, что мистер Хейвуд ей вполне симпатичен, но она совершенно определенно не влюблена в него. Однако мистер Гарленд и еще один-два джентльмена нравились ей не меньше, если не больше мистера Генри. Только вот ни один из них не стремился встречаться с ней всякий раз, как она выходила из дому, так что ее мысли поневоле вернулись к мистеру Хейвуду. Это уже было большим шагом вперед, и дальше Сьюзен попыталась представить себя читающей политические новости в газете, в то время как мистер Хейвуд ест поджаренный хлеб с сыром, обсыпая крошками свой сюртук. Вместо этого предстала совершенно иная картинка — как они с мистером Хейвудом сидят рядышком на диване и рассматривают альбом с видами Италии.
«Что ж, это уже кое-что, — сказала она себе. — Навряд ли мистер Генри интересуется политикой, значит, мне не придется читать ему эту пресловутую газету, которую выдумала зачем-то бабушка Бет! Но этого ли я хочу больше всего на свете — выйти замуж за мистера Хейвуда и поехать с ним в Италию подобно Люси и Эдмунду?»