Гурьев принял из рук Иосиды кожаный переплёт и раскрыл папку.
«…Помни: ты – самурай Ямато, поэтому будь честен с врагом и милостив к покорённому.
Помни: ты – самурай Ямато, поэтому будь справедлив и не позволяй гневу руководить тобой.
Помни: уважая других, не похожих на него, самурай Ямато завоёвывает уважение и дружбу всех и каждого.
Помни: ты – щит, на котором начертана священная миссия Ямато – вести народы Азии к совместному процветанию.
Помни: ты – меч, по чистоте и блеску клинка которого судят о блеске и чистоте помыслов божественного Микадо…»
— Что это? — улыбнулся Гурьев. — Десять заповедей для самурая?
— Идея с заповедями не так уж бесперспективна, Гуро-сама, — улыбнулся в ответ Иосида. — Не вы ли утверждали, что при механизме их распространения, отлаженном надлежащим образом, успех почти гарантирован?
— Очень важно, чтобы эти заповеди не были заведомо невыполнимыми, Сигэру-сама, — Гурьев посмотрел на дипломата. — Мне кажется, здесь не хватает небольшого завершающего аккорда. Вот такого: «Помни: быть самураем Ямато – великая честь. Будь достоин её каждый миг твоей жизни». Как вы считаете, Сигэру-сама?
— Превосходно, — поклонился Иосида. — Именно так и должно это звучать.
— Что ж, — Гурьев захлопнул папку и совершенно обыденным жестом протянул её Иосиде. — Давайте попробуем, пожалуй. Привычка к повиновению в данном случае должна сыграть роль, исключительно положительную. Начнём с курсантов военных и военно-морских училищ… А, кстати, как там у нас обстоят дела с планом «Фугу»?[20]
Глаза Иосиды прыгнули в сторону:
— Прошу прощения, мой дорогой друг. Я не помню, чтобы мы с вами когда-либо обсуждали этот вопрос.
— Совершенно верно, Сигэру-сама. с вами мы его действительно не обсуждали. Зато я обсуждал его с другими моими друзьями. Мне очень, очень интересно узнать, как продвигается этот план. Почему-то у меня создалось впечатление, что он довольно серьёзно… буксует. Как вы думаете, Сигэру-сама – отчего это происходит?
— Мы, как всегда, недостаточно последовательны и упорны в его осуществлении, Гуро-сама, — лёгкий вздох и поклон Иосиды свидетельствовал о глубоком раскаянии дипломата. — Я был бы очень признателен вам, Гуро-сама, если бы вы сочли меня достойным услышать ваше мнение по поводу этого плана и его воплощения в жизнь.
— Я думаю, те, кому принадлежит идея этого плана – генерал Хигуси и полковник Ясуэ – настоящие патриоты Ямато и очень, очень достойные люди, самоотверженные, благородные и отзывчивые, умеющие сострадать и лишённые глупых предрассудков. У этого плана есть только один серьёзный недостаток, мой друг. Но зато этот недостаток лишает такой замечательный во всех прочих отношениях план всякого смысла.