– Дорогое, небось, – оценил Федор Иванович, боязливо трогая скользкий атлас.
– Дорогое, – согласилась Сашенька. – Марина его напрокат взяла, завтра уже вернуть нужно.
– Ты там танцуй, не стесняйся, – тут же принялся давать советы Федор Иванович, – нечего стены подпирать. Я вот по молодости ух как отплясывал!
– Не сомневаюсь, – Сашенька хихикнула и понесла платье в свою комнату.
Проигнорировав обед, выслушав ворчание Федора Ивановича («разве ж можно от щей отказываться? в щах вся сила!»), Сашенька отправилась в салон. Мучили ее на этот раз больше двух часов (несколько коротких косметических процедур, маникюр, педикюр) – так что домой, к приезду мастера по прическам и макияжу, она еле успела.
Мастером оказалась тощая остроносая девушка, побившая все рекорды по болтливости. За полтора часа Сашенька и Федор Иванович, у которого от любопытства уши увеличились в два раза, а от нетерпения закончились папиросы, узнали абсолютно все о нынешних мужчинах, о хитрых свекровях, о подлых подругах и о многом другом. Картина вырисовывалась забавная и удручающая одновременно. По мнению мастера Ангелины, мир давно катился в тартарары. «Хвостатые чудовища» сели на шеи «узницам любви» и поехали. И нет этой несправедливости конца и края. Приводя примеры, размахивая руками, она, тем не менее, не забывала о работе: сначала выпрямляла, а затем завивала локоны, пшикала лаком, мазала гелем, пудрила, красила.
– Вот здесь, не могу с вами согласиться, – всего единожды встрял со своим мнением Федор Иванович, – есть среди мужчин и настоящие…
– Кобели? – перебила вопросом Ангелина, чем вызвала у оппонента приступ вишневого смущения.
– Ну почему же сразу кобели… – еле слышно пробурчал он, ерзая на краю дивана.
– А потому что иных нет! – отрезала Ангелина и продолжила захватывающий монолог.
Сашенька многоступенчатую лекцию по пессимизму не слушала – потому что знала: есть на свете любовь, есть, та самая, необыкновенная. Надо ее только дождаться, надо поверить…
Она рассталась с Пашкой… как же было больно! И сейчас сердце сжимается и хлюпает при мысли о нем… ну и что… Теперь она и сама понимает – не могло у них ничего получиться, не могло… Или так только кажется, потому что он далеко? Или в ее жизни появился другой человек, о котором хочется думать? Постоянно думать.
– Готово! – громко объявила Ангелина и отошла назад, внимательно изучая Сашеньку. – Поверь мне – ты необыкновенная!
– Я ее одну отпускать боюсь, – выдохнул Федор Иванович. – Красота-то какая… понимать же надо!