Через минуту в гул взрывов бомб, в грохот артиллерии ворвались два могучих взрыва; казалось, в этом месте земля раскололась. Это рвались боеприпасы на складах, укрытых в темных лесах под Выструце. Зенитные орудия не переставали стрелять. Повсюду виднелись вспышки огня и дыма… Налет все усиливался. Вяровский и Кулиш стояли как зачарованные. Наблюдая за взрывом базы, они радовались тому, что в этом есть и их заслуга.
Убедившись, что задание выполнено, они направились на восток, в сторону фронта. Теперь перед ними стояла только одна задача — быстрее вернуться к своим, а линия фронта была еще очень далеко…
Над озером Сайно нависла темная октябрьская ночь 1943 года. Когда из-за туч выплывал серп луны, вода озера, покрывавшаяся рябью от дуновения холодного ветра, приобретала серебристый блеск, а вокруг виднелись темные контуры древнего леса. Тишину ночи нарушал только свист пролетающих иногда над камышами диких уток.
Через лесные дебри урочища Подчарнуха в сторону озера Сайно пробирался человек. Он осторожно вышел на опушку леса, который по склону холма спускался вниз, к самой воде озера. Человек остановился, прислушался. Но, кроме плеска ленивой волны, шума камышей и шепота листвы деревьев, ничего не было слышно. Он присел под высокой сосной, свернул цигарку и жадно затянулся. Вслушивался в лесные звуки. Кого-то он ждал.
Через час чутким ухом уловил далекие шаги. Кто-то приближался со стороны урочища Бяла-Глинка. Человек снял с предохранителя пистолет и прижался к сосне.
Из леса появились пятеро, остановились и тоже прислушались. Он узнал своих. Вышел из-за сосны. Увидя его, они машинально подняли оружие.
— Пароль? — спросил один из прибывших.
— «Бор».
— Отзыв?
— «Короед».
— Долго ждали? — спросил Смелого командир партизанского дозора.
— С часок…
— На шоссе большое движение, и трудно было пройти. Сможете провезти нас впятером?
— Лодка, правда, небольшая, но попытаемся. Вода спокойная. Где пристанем?
— С левой стороны от устья Быстрого канала при его впадении в Сайно, — ответил командир.
Гребли попеременно. Смелый безошибочно направлял лодку к невидимому берегу. Плыли быстро и почти бесшумно. Вскоре замаячил берег.
— Подождите здесь, — обратился командир к лодочнику. — Через два-три часа, после выполнения задания, двое из нас вернутся на тот берег.
— Ладно, — коротко ответил лодочник.
Люди поспешно уходили в лес.
— Успеха вам! — бросил им вслед Смелый.
Он спрятал лодку в камышах и присел на пень. Времени было много, но заснуть он не мог — было очень холодно.
Звали его Ян Шостак, был он внуком повстанца 1863 года. Дед его был похоронен на августовском кладбище. Земли у Яна Шостака не было, уже много лет он работал в лесу, а семья была многочисленная. Он стал лесником в районе озера Сервы, оттуда в 1939 году перебрался в Чарнуху — охранять озеро Сайно. Нужда была частым гостем в его доме. Когда началась война, он продолжал работать лесником. К нему-то, и попадали первые партизаны этого района. Он их провожал по лесной чаще, показывал недоступные пристанища, учил, как жить в лесу. Был одним из главных связных партизанских отрядов Армии Крайовой в районе Кольницы, Бялобжегов и Чарнухи, доставлял продовольствие. Кличка его была Смелый. У Шостака была лодка, на которой в течение многих месяцев почти каждую ночь он пробирался по водам Сайно единственным безопасным путем в Августов и обратно. Перевозил бежавших и спасавшихся от лап гестапо людей, искавших убежища на другой стороне озера у партизан в лесу.