Саша надулась.
— В тебе деликатности, как в жестянке! Мог бы и соврать.
Парень покосился на нее, нервными пальцами сминавшую карту, и изобразил ложное раскаянье, не понимая в действительности, отчего должен врать. Всю свою жизнь он являлся отменным лгуном, и честность с Сашей относилась к разряду непривычного, но крайне важного неудобства.
— Не обижайся.
— Какие уж тут обиды. — Пробурчала девушка. — Меня ждет отличный вечер в логове обозленных колдунов. Да они уже настроены с предубеждением!
Она замолчала и отвернулась, уставившись в окно, явно позабыв про свою боязнь. Воспользовавшись ее видимым спокойствием, Филипп прибавил скорости, рассчитывая на смелость девушки, но та, тут же побледнев, испуганно прикрыла глаза рукой — пришлось притормозить. Часы, издеваясь, показывали, что в пути они провели уже больше полутора часов, вместо привычных двадцати минут.
— Разве это важно, — не выдержал Филипп, разозлившись, — как они настроены? Это может чтото изменить?
После долгой паузы, Саша пожала плечами, стараясь дышать ровно и глубоко:
— Нет. На самом деле, нет.
С оживленного шоссе они съехали на узкую заасфальтированную дорогу, петлявшую через густой сосновый бор. Старые кроны деревьев не пропускали дневной свет, и у бурой земли, заваленной влажными хвойными иголками, клубился, разрастаясь, полумрак. Навстречу пролетел красный кабриолет Елизаветы, она коротко посигналила в знак приветствия. Потом в салоне раздался звонок мобильного телефона, Филипп достал аппарат, где на экране ехидно ухмылялась Кошка. Ее лицо без грамма косметики казалось очень юным.
— Да? — Коротко спросил парень.
— Ты показываешь рыжей окрестности Гнезда? — Промурлыкала Лиза. — Я бы, не напрягаясь, обогнала тебя трусцой!
— Ты не бегаешь трусцой. Чего надо? — Не слишком вежливо поинтересовался он, стараясь сдержаться от ответной колкости.
— Хотела пожелать удачи. Родственнички настроены воинственно. — Если бы Лиза сейчас подавилась собственным ядом, то удовольствие, сквозившее в певучем голосе, не скрыл бы даже кашель. — Так что удачи, братец. Обнимай за меня свою крошку, если она переживет боевое крещение, то я стану считать ее сестрой. — И Лиза отключила вызов.
— Кто это? — Вяло поинтересовалась Саша, чуть покосившись в зеркальце, где отразился лишь край леса и темная обочина.
— Лиза. — Пояснил Филипп, пряча аппарат в карман, и проследил за отдалявшейся машиной сестры. Похоже, Кошка спаслась бегством из родных пенатов, не собираясь участвовать в семейных посиделках.
Саша тихо заметила:
— В жизни она выглядит замороженной куклой.