— Я думала, ты не приедешь. — Во рту пересохло, чтобы смочить горло пришлось шумно сглотнуть.
— Я заметил. — Кивнул он. — Если он еще раз появится рядом с тобой в радиусе квартала, то ему будет плохо. — Даже не косясь на меня, спокойно предупредил Филипп, он провожал Пашкину машину внимательным взором. — Заеду за тобой в восемь. Аида устраивает вечеринку. И не вздумай опоздать — мне надоело тебя ждать.
Парень уселся за руль внедорожника, сама собой сердито хлопнула дверца. К моим глазам подступили слезы, я быстро проговорила в открытое окно:
— Филипп, это глупо! Прекращай! Он мой лучший друг!
— Отлично. Я понял. — Он глянул на меня с холодным безразличием. — Я тебя предупредил, Саша. Тебе выбирать.
Внедорожник резко сорвался с места, что я едва успела отскочить. Легкое радостное чувство, от которого все последние дни хотелось летать, медленно таяло, заменяясь на горькое тревожное ощущение собственного бессилия. Филипп пытался вытеснить из моей жизни все, что было не связано с ним, и у него это получалось. К сожаленью.
Словно насмешливо отвечая моим мыслям, в голове вспыхнул яркий образ:
… Заккери и Филипп. Стоят друг напротив друга. Двор Гнезда, развороченный, словно за минуту до того по нему прошелся мощный торнадо. Филипп и Заккери, убивавшие друг друга. Два брата, в лицах которых не осталось ничего братского, только жестокость. Мужчины действовали без сострадания, жестко. Вокруг вспыхивали странные голубоватые шары. И в центре они, два врага, чужака, столкнувшиеся в поединке…
Кажется, я пошатнулась, схватившись за горло. От видения перехватило дыхание и потемнело в глазах.
— Саш? — Катерина успела подхватить меня под локоть. — Ты чего такая бледная? Чтото случилось? — На румяном лице отразилось беспокойство.
— Все нормально. — Пробормотала я. Перед глазами, словно кадры кинофильма, прокручивались толькотолько увиденные яркие картинки. Впервые мне предстали события, которые произойдут не со мной лично. Особенно страшно делалось изза того, что главным героем предстал дорогой и очень важный мне человек.
— Я видела, как отъезжала машина Филиппа. Вы что поссорились? — Продолжала подруга допрос.
— Нет. — Растеряно солгала я.
Вот тебе и пресловутая горечь от невероятной сладости.
* * *
Филипп поджидал меня в машине у подъезда, когда я, стараясь сохранять спокойствие, шла к большому автомобилю, похожему на бронетранспортер. Но его вид и забавный канареечный цвет никак не отпугивали удушающую панику, затоплявшую сознание. Ноги с каждый шагом, приближающим меня к пассажирской дверце, становились ватными, а руки холодели. Из окна кухни за нами наблюдали родители, изнывающие от любопытства, заберусь ли я в салон. Они забились на триста долларов и теперь жаждали разрешения спора.