Тут-то дядя вспомнил про скунса. И как только Аннабель увидела лохматый бок, сразу закрыла рот, заулыбалась, выронила грохочущую игрушку, потянула ручонки к незнакомцу. Она с первого взгляда влюбилась в молчаливое чучело.
– Поезжай с легким сердцем, Флоренс! Видишь, мы уже нашли общий язык!
Бенджамин сунул чучело ребенку, а сам осторожно поднял попугая с ковра и опустил его в стоявшую неподалеку сумку с детской одеждой. Потом с удовлетворением потер руки.
– Бенджамин, корми ребенка вовремя, не спускай глаз, отгоняй комаров, слышишь? – Флоренс, казалось, была готова заплакать, глядя на дочь. – Береги ее! Бедная моя девочка, ты будешь плакать без мамочки?
– Собралась уходить, так уходи! И не оглядывайся! – рассердился Бенджамин. – Все будет в порядке. Передавай от меня привет старикам Джонсонам, пусть выздоравливают.
Аннабель с нескрываемым удовольствием трепала чучело скунса за уши и с улыбкой смотрела на мать, никак не решавшуюся переступить через порог. Лицо женщины выражало целую гамму эмоций, а главное, в глазах стоял страх, правильно ли она делает, что оставляет единственное дитя на попечение великовозрастного оболтуса? Бенджамин сам еще в душе ребенок, как они похожи с крошкой, просто одно выражение лица!
Усаживаясь в машину, Флоренс посмотрела на окна гостиной, помахала брату и дочери. Естественно, непутевый Бенджамин не придумал ничего лучшего, как показать милой сестричке, расстроенной сумбурным прощанием, язык. Даже, кажется, Аннабель тоже высунула язык, – дурной пример заразителен.
Закусив губу, бедняжка Флоренс нажала на газ, и спортивный олдсмобил-купе резко рванул с места, оставляя на асфальте черные полосы от покрышек – в семействе Лонгсдейлов любили скорость.
– Ужас! – проговорил вслух Бенджамин, перечитав список необходимых дел. – Бедные матери, как они с этим справляются! Ты не знаешь, дорогая племянница? Раз не умеешь разговаривать, сострой гримасу.
Малышка словно поняла, что от нее хочет дядя-гигант, покачала головкой и скорчила уморительную рожицу.
– Вот и я не знаю, – вздохнул он. – Сейчас перекусим, потом отправимся к фотографу. Уверен, твои снимки потрясут весь цивилизованный мир и войдут в историю человечества, так, кроха?
Аннабель с серьезным видом кивнула кудрявой головкой, продолжая дергать чучело скунса за уши. Одному Всевышнему были известны мысли малышки, но как уморителен был ее сосредоточенный вид, прекрасны выразительные голубые глаза.
Бенджамин, любуясь племянницей, в душе порадовался за сестру. Родить в таком возрасте, молодец все-таки Флоренс!