Ей здесь очень понравилось.
Миллисент не стала терять времени даром. Она вынула Аннабель из дорожной кроватки, искупала девчушку в сверкающей чистотой ванне под теплой струей воды, поменяла подгузник и одежду, расчесала волосики, приготовила детское питание, внимательно изучив инструкции на упаковке.
Миллисент все сделала по правилам. И, когда малышка наелась вволю, девушка задернула шторы, разложила на широком мягком диване плед, затем постелила чистую пеленку, опустила на это импровизированное ложе Аннабель и укрыла ее вторым пледом… Через несколько минут глаза девочки начали слипаться. Она сонно улыбнулась Милли, потом взяла ее пухлой ладошкой за палец, сжала его и вскоре заснула… На этот раз девушка вполне заменила малышке чучело скунса.
Сидя над спящей крохой, Миллисент вдруг ощутила, как ей грустно. И вовсе не потому, что в очередной раз наступила дурацкая дата ее несостоявшейся свадьбы, а из-за того, что у нее до сих пор не было своих детей.
Как любая нормальная женщина, она частенько мечтала о ребенке. Мечтала и отгоняла от себя эти мысли. До чего же славно сидеть вот так над безмятежно спящим чудом, любоваться его нежными чертами, колечками шелковых волос, ресницами, пушистыми и такими милыми.
Как прекрасно ощущать себя покровительницей ребенка, держать его у груди, чувствовать, как слабые ручки касаются твоей шеи, плеча, щеки, виска. А детское дыхание! Нет ничего чудесней его аромата – сладкого, молочного, теплого.
Как ей хочется иметь своего малыша!
Миллисент поймала себя на мысли, что она желает родить от такого человека, как Бенджамин Лонгсдейл. Желала всегда, с первой же минуты их знакомства. Он – ее мужчина, он ей нравится, с ним ей спокойно и легко.
А от Кристофера Кроуфолда никого ей не хотелось. Там был один только секс, только физиологическая сторона отношений. Бурные ночи заканчивались, а днем она испытывала лишь изнурение, опустошение и печаль в глубине сердца.
Когда не любишь человека и дети не в радость, подумала Миллисент. Она не задумывалась над этим раньше, а вот тело ее было мудрее головы. И пусть ночи с Кристофером казались наполненными неуправляемой страстью, она не могла от него зачать. Это был не ее мужчина. Он, как кобель, мог автоматически совокупляться под каждым кустом, в каждой купальне, на любой постели, по двадцать раз в сутки…
Но Бенджамин – совсем другое дело. Странно, но она уже чувствовала некое родство с ним. По ее лицу текли слезы. Надежда на счастье теплилась в душе Миллисент, но была такой маленькой, что… Боже мой, да на что можно надеяться в такой ситуации? Того и гляди случится еще что-нибудь непредвиденное.