Мартин показал, как надо поступать, а потом убедился, что Толстой делает все правильно.
— Вы все поняли?
— Да, спасибо.
Мартин вновь запустил руку в сумку и извлек из нее отливавшую тусклым серебром емкость.
— Храните время только в ней и плотно заворачивайте крышку.
Он начал перекладывать время из чемоданчика в емкость. Переложив ровно 70 процентов, он закрутил крышку и передал емкость Толстому, с завистью смотревшему на только что закрытый Чемберс чемоданчик.
— Приятного времяпрепровождения, — проговорила она, направляясь к двери.
Толстой кивнул и с новым вниманием посмотрел на емкость.
— Стыдно, — проговорил Мартин, вместе с Яниной следуя за Чемберс. — Он использует это время лучше, чем Гнор, который просто продаст его Барбаре Картленд .
— Стыдно не это, а то, что мы получаем только пять процентов, — произнесла Чемберс, остановившись при виде застывшего перед кораблем украшенного шрамами рослого мужчины в темном костюме. Справа и слева от него скучали двое товарищей.
— Вы передали время Толстому?
— Да.
— Это хорошо. Лев должен получить свое время. И кое-что приберегли для себя?
Янина шепнула Мартину:
— В руке его точно не гаечный ключ?
— Абсолютно точно, — согласился он, — не гаечный ключ.
— Процент сукиному сыну, пославшему нас, — сказала Чемберс.
— А, так вы шестерки.
Чемберс вздохнула:
— Точно, шестерки.
— Тогда живите. — Он протянул руку к чемоданчику. Чемберс выпустила его из руки.
— Передайте вашему сукину сыну, что русские принадлежат нам, — проговорил незнакомец. Его спутники отступили в сторону и, не снимая пальцев со спуска, дождались, пока Чемберс, Мартин и Янина окажутся на корабле.
Чемберс нажала кнопку коммуникатора. Мартин скривился.
— Итак, вы вернулись, — проговорил Гнор. — И где мое время?
— Осталось вместе с бластером у покрытого шрамами русского великана.
— Орхан Татар. Хороший парень, если его не трогать. И я удивлен, что вы не сумели договориться.
Чемберс вспыхнула:
— Ты знал, что этот парень крышует Москву, и тем не менее послал нас за временем?
— Я не думал, что он станет интересоваться девятнадцатым столетием при всем урожае, который дает ему двадцатое.
— Ты сукин…
— Вы по-прежнему должны мне.
— Нет, это ты должен нам за соединитель, который мы оставили Толстому.
— Назовем это процентами с вашего долга. Однако это маленькое недопонимание смущает меня, поэтому я хочу предоставить вам кредит еще на одну поездку по Рельсу. Куда — выбирайте сами, но отправление сегодня. И не возвращайтесь назад без моего времени.
— Ну, вот и приехали, — сказал Мартин. — 24 июня 1892,00, местное время 3:17 пополудни. Таормина, Сицилия.