Вокруг замолчали и попятились. Егорка улыбнулся.
– Ты, Петруха, сам понял, что сказал-то?
– Что сказал, то и сказал, – огрызнулся Петруха, но глаза отвел.
– Мне чертозная не надо! – заявила Маланья.
– Я помочь могу, – сказал Егорка. – Но не стану, коли не хочешь.
Маланья замотала головой. Лица вокруг выражали такую смесь страха и злости, что Егорка понял, как надежно забыт теплый вечер со скрипкой. Лешие вытеснили из голов сельчан дружелюбие и здравый смысл. Страх убил доверие.
– Я на ведьмака похож? – спросил Егорка.
– А кто тебя знает, кто ты есть? – прищурился Лука. – Пришлый незнамо откуда, незнамо зачем… Чай, пока тебя черти не принесли, и леших никаких не было…
Егорка потерянно огляделся – и увидел, как, легко распихивая толпу и широко ухмыляясь, к нему идет Лаврентий.
– Во дурь-то да глупь матушка! – насмешливо бросил он, подходя. – Ты, Петруха, чего-то про меня плел, али послышалось мне?
– А чего! Марья бает, что заморыш этот тебя вечор за руки схватил – ты и рыпнуться не мог! – Петруха победно осклабился. – Откуда силы-то в ём столько?
– Чай, завидно? – Лаврентий хохотнул. – Чай, обидно, что сторонский парень на кулачки драться не охотник, да мог бы спроть Битюга выйти, а ты охотник, да в коленках слаб?
Страх растаял в воздухе. Егорка был готов обнять Лаврентия.
– Никак, правда, есть силенки, а, цыган рыжий?
– Нет, слышь, от ветерка гнусь, зато слово знаю. Только спроть Лаврентия поможет слово-то?
Лаврентий дружески хлопнул Егорку по спине. Лошадь, вероятно, завалилась бы на бок от такого удара, но Егорка лишь чуть подался вперед. Мужики восторженно заулюлюкали.
– Не охотник, ишь! Чай, талан не пропьешь!
– Не, Егорка, ты приходь в воскресенье, потешь душеньку-то…
– Да приду я, приду… Придется прийти-то, куда мне спроть мира-то… Только неохота мне…
– Ох, уморил, неохота ему!
– Ну-ка, музыкант, дай-ка руку-то… Ишь ты, от скрипки, что ль, твоей?..
Теперь Егорку тормошили и дергали. Он напряженно улыбался, но терпел. Лешие забылись, бабы разошлись, Егорка выслушал с две дюжины историй о кулачных боях и местных героях. Удрать удалось только через четверть часа, когда, вспомнив о делах, и мужики начали разбредаться. Уходя, Егорка сердечно пожал руку Лаврентию. Среди людей у него неожиданно появился товарищ, готовый прийти на помощь.
Теперь нужно было в лес. Даже очень нужно. Но Егорка обреченно вздохнул и направился к дому Маланьи.
Попытаться исправить то, что друзья-лешаки испортили.
Вообще-то их тоже можно понять. Их терпение не безгранично. Федор ранил их души, а у них не хватило терпения дождаться, пока раны затянутся, вот и все…