– Она ничего не знает, ведь так?
Дит опустил глаза.
– Да.
Хоторн кивнул.
– На твоем месте, дружище, я бы нашел способ сказать ей – и как можно скорее. Сегодня. Сейчас.
Дит кивнул.
– Именно так я и собираюсь поступить.
Не имело смысла откладывать разговор со следователем на потом. Хоторн, решивший, что разговор окончен, шел по тротуару. Дит нагнал его.
– Мне нужно с вами поговорить, неофициально. Это важно.
Хоторн прищурился.
– Не знаю, возможно ли это. Во всяком случае, я должен заранее знать тему нашей беседы.
Дит сделал глубокий вдох.
– Хорошо. Предположим, кто-то хочет изменить показания, которые были даны ранее. Что ему за это грозит?
Хоторн потер щеку.
– Показания, данные полиции?
– Да.
Тим искоса взглянул на Спунера, затем резко отвернулся и двинулся прочь от здания. Дит неуверенно пошел рядом, озираясь по сторонам в опасении, что их может увидеть кто-нибудь из знакомых. Поблизости никого не было. Хоторн остановился у дерева, под которым стояла полицейская машина без опознавательных знаков. На сиденье лежала сигнальная красная лампа. Следователь прислонился спиной к дереву, вытащил из кармана брикет табака и нож, отрезал толстый кусок и отправил его в рот. Он усердно жевал, видимо размышляя. Дит облокотился о машину и, скрестив руки, ждал.
– Значит, ее не было в комнате? – Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос.
Дит не стал спрашивать, кого тот имел в виду. Но также и отвечать не стал. Молча глядел Хоторну в глаза. Полицейский кивнул.
– Я подозревал это. Единственная часть рассказа, в которой показания обоих парней совпадают.
Он снял шляпу и почесал затылок.
– Да, нагородила лишку, придется ей в своей лжи признаться. Предупреждаю, это не понравится окружному прокурору. Но уж коли такое случилось, лучше отделаться от этого как можно скорее. Да, дружище, не тяните с этим, мало ли что может случиться. Пока что я согласен этот разговор забыть. Но через несколько дней я вернусь и вытрясу из нее правду. Будет лучше, если леди сделает это сама.
Дит оценил участие, хотя ему не понравилась идея вытрясти из Рейсин правду.
– Хорошо. Допустим, история, которая уже рассказана, верна во всех отношениях, за исключением одной неточности. Кто-то, видевший все собственными глазами, восстановит правду. Что тогда?
Хоторн яростно заработал челюстями, затем выплюнул жвачку.
– Как только окружному прокурору все станет ясно, неточности большого значения иметь не будут. Я хочу сказать, что пострадавшая сторона отделается нравоучением.
– А другая сторона?
Хоторн снова нахлобучил шляпу.
– Другая? То есть нападавшая?