Однажды я рассказывала эту печальную историю Фели.
«Нужду в героинях, как правило, испытывают личности определенного сорта, живущие в хижинах», — пренебрежительно фыркнула она.
Но это ничего не давало. Мои мысли были в полном беспорядке, словно соломинки в стогу. Мне нужен был катализатор, вроде того, что у Киргхоффа. Он открыл, что крахмал в кипящей воде остается крахмалом, но всего лишь несколько капель серной кислоты превращают его в глюкозу. Я однажды повторила этот опыт, чтобы убедиться в его правильности, и она подтвердилась. Пепел в пепел; крахмал в сахар. Крошечное окно в Сотворение.
Я вернулась в дом, казавшийся необычно молчаливым. Остановилась у двери гостиной и прислушалась, но не было слышно ни игры Фели на рояле, ни шуршания страниц Дафны. Я открыла дверь.
Комната была пуста. Я вспомнила, как сестры за завтраком говорили, что собираются прогуляться в Бишоп-Лейси, отправить отцу письма, которые они написали. Помимо миссис Мюллет, погрузившейся в глубины кухни, и Доггера, отдыхавшего наверху, я была, может быть впервые в жизни, одна в стенах Букшоу.
Я включила радио для компании, и когда электролампы прогрелись, комнату наполнили звуки оперетты. Это был «Микадо» Гилберта и Салливана, одна из моих любимых оперетт. Как было бы мило, подумала я, если бы Фели, Даффи и я могли быть такими же счастливыми и беззаботными, как Юм-Юм и ее две сестры.
Three little maids from school are we,
Pert as a school-girl well can be.
Filled to the brim with girlish glee.
Three little maids from school!
[50]Я заулыбалась, когда они втроем запели:
Everything is a source of fun.
Nobody’s safe, for we care for none!
Life is a joke that's just begun!
Three little maids from school![51]
Захваченная музыкой, я бросилась в мягкое кресло и перекинула ноги через подлокотник — в позе, которую Природа предназначила для того, чтобы слушать музыку, и впервые за последние дни почувствовала, что мышцы шеи расслабились.
'
2
Должно быть, я ненадолго уснула или же просто погрузилась в грезы — не знаю, но когда я вынырнула, пел Коко, господин верховный палач:
Эти слова сразу же вернули мои мысли к отцу, и слезы выкатились из глаз. Это не оперетта, подумала я. Жизнь — не шутка, которая лишь началась, и Фели, Даффи и я — не три девчонки-школьницы. Мы три девочки, чьего отца обвиняют в убийстве. Я вскочила с кресла переключить канал, но когда дотронулась до ручки, голос господина верховного палача мрачно донесся из колонок:
My object all sublime
I shall achieve in time