«Фантом» Харриет, прекрасный радиатор которого был пробит, когда его использовали как таран, теперь тихо стоял и дымился перед ремонтным гаражом, и вода мягко подтекала в пыль. Несколько сильных мужчин — я заметила, что одним из них был Тулли Стокер, — отодвинули тяжелый автомобиль, чтобы Фели смогла вывести меня из ямы на яркий, интенсивный свет больших круглых фар.
Фели поднялась с колен, но продолжала цепляться за меня, как бомба за военный корабль, и возбужденно трещала:
— Мы последовали за ним. Доггер знал, что ты не вернулась домой, и когда он засек, что кто-то шныряет по дому…
Она уже сказала мне больше связных слов, чем за всю мою жизнь, и я стояла там, наслаждаясь ими.
— Конечно, он позвонил в полицию; потом сказал, что если мы пойдем за ним… если мы не включим фары и будем держаться сильно позади… О боже! Ты бы видела, как мы неслись по переулкам!
Старый добрый молчаливый «ролле», подумала я. Отец будет в ярости, когда увидит нанесенный урон.
Мисс Маунтджой стояла сбоку, плотно кутая плечи в шаль и злобно глядя на зияющую дыру на месте двери в ремонтный гараж, как будто такое вопиющее осквернение библиотечной собственности было последней каплей. Я попыталась поймать ее взгляд, но она нервно смотрела в сторону своего коттеджа, словно у нее было уже достаточно волнений для одного вечера и надо возвращаться домой.
Миссис Мюллет тоже была тут, с кругленьким коротышкой, явно удерживающим ее на месте. Должно быть, это ее муж, Альф, подумала я: совсем не Джек Спрэтт,[63] каким я его воображала. Если бы она была одна, то бросилась бы ко мне, схватила бы в объятия и разрыдалась, но Альф, казалось, лучше понимает, что проявлять фамильярность на публике не очень правильно. Когда я ей слабо улыбнулась, она вытерла уголок глаза пальцем.
В этот момент появился доктор Дарби, с таким небрежным видом, словно вышел на вечернюю прогулку. Я заметила, что, несмотря на кажущуюся расслабленность, он прихватил с собой черный медицинский чемоданчик. Его хирургический кабинет, совмещенный с домом, располагался прямо за углом на Хай-стрит, и он, должно быть, услышал звуки трескающегося дерева и бьющегося стекла. Он внимательно оглядел меня с головы до ног.
— Ты в порядке, Флавия? — спросил он, придвинувшись поближе, чтобы заглянуть мне в глаза.
— В полном порядке, спасибо, доктор Дарби, — мило ответила я. — А вы?
Он полез за мятными конфетками. Не успел он достать бумажный пакетик из кармана, как у меня потекли слюни, словно у собаки; после долгих часов плена с кляпом во рту мятная конфетка была бы в самый раз.