— А-а, — протянул он.
В нем было сводящее с ума спокойствие. Даже расследуя убийство, он сохранял безмятежный вид человека, прогуливающегося по парку.
— Я поговорил с Доггером, — продолжил он, и я заметила, что он внимательно на меня смотрит, пытаясь оценить мою реакцию.
— Ах да? — сказала я небрежно, но мой мозг кричал: «Опасность!»
Осторожно, подумала я. Следи за словами. О чем Доггер рассказал ему? О незнакомце в кабинете? О ссоре с отцом? Об угрозах?
В этом заключается проблема с людьми вроде Доггера: он мог потерять самообладание без всяких причин.
Выболтал ли он инспектору о незнакомце в кабинете? Черт бы его побрал, Доггера! Черт бы его побрал!
— Он говорит, что ты разбудила его около четырех часов утра и сказала, что в огороде труп. Это верно?
Я сдержала вздох облегчения, чуть не подавившись в процессе. Спасибо тебе, Доггер! Да благословит тебя Господь и сохранит тебя и всегда пребудет с тобой! Старый добрый верный Доггер. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.
— Да, — ответила я, — это верно.
— Что произошло потом?
— Мы спустились по лестнице и через кухонную дверь вышли в огород. Я показала ему тело. Он опустился на колени и проверил пульс.
— И как он это сделал?
— Он положил руку ему на шею — под ухом.
— Хмм, — протянул инспектор. — И он там был? Имею в виду пульс.
— Нет.
— Откуда ты знаешь? Он тебе сказал?
— Нет, — сказала я.
— Хмм, — снова протянул он. — Ты тоже встала на колени рядом с телом, да?
— Думаю, что это возможно. Не уверена… Не помню.
Инспектор сделал пометки. Даже не видя их, я знала, что там написано. Сказал ли Д. Ф., что пульса нет? Видел ли, чтобы Ф. становилась на колени о. т. (около тела)?
— Это вполне понятно, — сказал он. — Должно быть, это было сильное потрясение.
Я вызвала в памяти образ незнакомца, лежавшего в первых лучах зари: легкая щетина на подбородке, пряди рыжих волос, едва колеблемые слабыми дуновениями утреннего ветерка, бледность, вытянутая нога, подрагивающие пальцы, тот последний жадный вдох. И слово, которое он выдохнул мне в лицо… Vale.
О, как это увлекательно!
— Да, — ответила я, — это было ужасно.
По всей видимости, я прошла тест. Инспектор Хьюитт ушел на кухню, где сержанты Вулмер и Грейвс планировали дальнейшие действия под шквалом сплетен и сэндвичей с латуком миссис Мюллет.
Когда Офелия и Дафна спустились к завтраку, я с разочарованием отметила необычную чистоту кожи у Офелии. Мое варево привело к противоположным результатам? Неужели я благодаря какой-то странной причуде химии произвела чудодейственный крем для лица?
Миссис Мюллет с ворчанием засуетилась, подавая нам суп и сэндвичи на стол.