Она еще немного полистала дневник, улыбаясь и хмурясь попеременно, пока наконец на ее хорошеньком личике не застыло выражение задумчивой грусти.
Что же делать с дневником теперь, когда она уезжает в Англию? В пути багаж может затеряться, а дорогие ей записи — попасть в чужие руки, а этого Марианна хотела меньше всего — слишком много ее девичьих секретов хранила эта небольшая книжица в зеленом кожаном переплете.
Оставить дневник дома не менее опасно — ее младшая сестра Софи уже не раз пыталась проникнуть в тайны сестрицы, и только бдительность Марианны каждый раз спасала дневник от обнаружения неуемной девочкой в одном из потайных местечек.
Оставалось только одно — уничтожить книжицу.
Что ж, у нее начинается новая, самостоятельная жизнь, и этот романтический жест вполне можно счесть прощанием с детством. Символично и наверняка наилучшее решение проблемы для практичной девушки, склонной иногда к театральным приемам. Ласково и словно бы извиняясь Марианна провела рукой по потертой зеленой коже обложки, взяла дневник и направилась в единственное место в доме, — где регулярно топилась печь, — в кухню.
Все остальные комнаты отапливались только в случае сильных холодов, но в теплом климате южной Франции они редко угрожали гостиным и спальням местных жителей.
Марианна прекрасно знала, что в это время застанет у плиты только одну кухарку Луизон, которая исполняла свой ежедневный ритуал — в перерыве между приготовлением завтрака и обеда почтенная женщина позволяла себе пару десятков минут поблаженствовать за большим кухонным столом в обществе только что испеченных пончиков.
Марианна и Софи неизменно являлись в кухню, чтобы налить стакан молока и выпросить у Луизон свежий пончик — растущим организмам не хватало того скромного завтрака, который был заведен в доме их матерью.
Когда Марианна вошла в обширное низкое помещение в цокольном этаже дома, Луизон как раз откусывала от пончика и только кивнула девушке в сторону блюда, стоявшего на полке за ее спиной. — Софи уже была здесь? — осведомилась Мари анна на всякий случай.
Луизон так же молча кивнула, не переставая же вать, — мадам потратила несколько лет, пытаясь отучить ее говорить с набитым ртом.
Пряча книгу в складках платья, Марианна не спеша обошла сидящую за столом кухарку, одной рукой взяла с блюда пончик, а другой небрежным жестом бросила дневник на кучу угля, горевшую в печи в ожидании кастрюли с рагу, которым Луизон собиралась сегодня потчевать семью Совиньи.
Поблагодарив Луизон улыбкой и ласковым словом, Марианна так же неторопливо вышла из кухни, чувствуя, как с души у нее свалился груз — теперь ей не надо будет постоянно придумывать новые тайники для дневника. А на новом месте, как только у нее появится постоянное местожительство, она заведет новый — слишком уж она привыкла записывать свои мысли, это помогало ей увидеть описываемые события как бы со стороны и принять, в случае надобности, обдуманное решение.