— Как-то все очень мелодраматично, — хмыкнул Сергей, — хищник, жертва… делать ему нечего, что ли? Да он бы просто грохнул этого Станислава и поимел бы от этого вполне полноценное моральное удовлетворение.
— Вам ли это говорить, майор? — криво усмехнулся Райский. — Вспомните, сколько всего происходило на ваших глазах с вашими товарищами и с вами лично. Хотя бы одного пленного по его приказу грохнули просто так, без предварительных пыток, издевательств? Смерть — это слишком легко. Он сыт по горло смертью как таковой. Ему хочется разнообразия.
— Ну хорошо, допустим, так. Но вы совершенно исключаете другие варианты? Сергей поднял глаза на Райского и встретил яркие блики очков вместо взгляда. Вы уверены, что Исмаилову вообще есть дело до этого Станислава? А вдруг с ним шутит кто-то третий?
— Я ничего не исключаю, — покачал головой полковник, — наш с вами герой довольно похабная личность и, возможно, успел обидеть не только Исмаилова. Но чеченец не мог проглотить обиду просто так, не поморщившись. И если сейчас Станиславу пытаются испортить жизнь, то это делает скорее Исмаилов, чем кто-то третий. Ну попробуйте, возразите мне, майор!
— Он просто убил бы или искалечил, — мрачно повторил Сергей, — это не он. Вы ошиблись, полковник.
— Даже если я ошибся, мы с вами ничего не теряем, — пожал плечами Райский, — все равно вы не могли бы работать и жить дальше с вашим прежним лицом. Из вас надо было сделать другого человека. Так почему не Станислава? В любом случае это дает нам реальный шанс выйти на Исмаилова. Он ведь с этой стороны не ожидает удара, Станислав для него либо жертва, над которой можно покуражиться, либо вообще никто, пустое место.
Сергей молча пожал плечами и углубился в чтение протокола допроса свидетельницы Дерябиной Эвелины Геннадьевны. Чем дальше он читал, тем больше удивлялся. Женщина говорила о мужчине с холодной, отчужденной брезгливостью. Она знала ему цену и тем не менее спала с ним, пустила в свой дом. Так не бывает даже у животных. Зачем он ей? Зачем она ему?
— Я не сумею, — сказал он, не поднимая глаз от листа.
— Что? — встрепенулся Райский.
— Я не смогу стать Станиславом. Я ничего не понимаю в этом человеке, в его мире.
— Ой, перестаньте, — поморщился Райский, — не прибедняйтесь. Его мир не бином Ньютона. Там все грубо и примитивно.
— Да, возможно. Но Эвелина Дерябина не производит впечатления примитивной дуры. Она расколет меня как пустой орех.
— Не исключено, — кивнул Райский, — однако не сразу. Она, конечно, заметит некоторые странности, перемены, она будет думать, решать задачку, но правильный ответ вряд ли ей придет в голову мгновенно. Не забывайте, вы больны. Вы еще не пришли в себя после автокатастрофы. У вас было сотрясение мозга и слегка изменилась личность. Почему нет? Главное, чтобы вас не расколола другая женщина. Подруга Исмаилова. Но это вряд ли. Она вас не так хорошо знает.