— Я не могу сейчас говорить. У меня Эвелина. Информации много, но сейчас не могу.
— У вас Эвелина? И как?
— Пока нормально.
— Ну поздравляю с дебютом.
Она вошла в комнату, полностью одетая, причесанная, подкрашенная, уселась на подлокотник его кресла, спокойно допила кофе из его чашки, потом обняла его, медленно заскользила губами по шее и прошептала:
— Хватит болтать, проводи меня.
— Ну что молчите? — тревожно спросил Райский.
— Ночью еду в Шереметьево встречать родителей, — громко ответил Сергей, — Егор Иванович пришлет за мной машину. Просто разламывается голова, я даже умудрился забыть, что сегодня прилетают родители. Спасибо, Плешаков напомнил, а то получилось бы совсем нехорошо. Я обязательно должен их встретить, папа плохо себя чувствует.
— Ну ладно, ладно, извините, — проворчал Райский, — я сам узнал полчаса назад, что они сегодня прилетают. Это не планировалось. Вот, как раз звоню предупредить. Значит, с Плешаковым вы тоже успели пообщаться?
— Он недавно был у меня, я подписал платежки.
— Какие платежки? Что вы несете?
— Да все как обычно, но вы же знаете, это не стоит обсуждать по телефону. Что вы говорите? А, да, шрамы остались и довольно заметные. Боюсь, родители меня не узнают с такой рожей.
— Не волнуйтесь, генерала я предупредил.
— Ну, я надеюсь, он подготовит маму.
— Не надейтесь, — усмехнулся в трубке Райский, — мы договорились, что без моих специальных указаний вашей маме ваш папа ничего не скажет. Сейчас они в воздухе и я никак не сумею с ним связаться.
— Да уж, будет сюрприз. Что? Точно не знаю, Егор Иванович не сказал, прилетают они вдвоем или их кто-то сопровождает.
Эвелина успела соскользнуть с подлокотника к нему на колени. Он прижал ее голову к плечу, чтобы она не услышала голос в трубке.
— Успокойтесь. Они прилетают вдвоем, — усмехнулся Райский, — не забудьте включить мобильный и поставить на зарядку. Как только она уйдет, позвоните мне.
— Да, обязательно.
— И не вздумайте ложиться с ней в койку, слышите, майор? Она вас моментально расколет и все полетит к чертям.
— Постараюсь. Всего доброго. — Положив трубку, он слегка отстранил Эвелину и, сморщившись, хрипло произнес. — Линочка, ты не помнишь, где у меня лежат лекарства? Мне срочно надо принять что-нибудь обезболивающее. Голова раскалывается и тошнит.
— Да, ты бледный, — спокойно кивнула она и слезла наконец с его колен, сейчас найду. Чтобы ты знал, аптечка у тебя в ванной. И советую поспать перед поездкой в аэропорт.
Она нашла для него анальгин с хинином, он выпил две таблетки, проводил ее, нежно поцеловал на прощание. Как только дверь за ней закрылась, он кинулся к телефону, чтобы перезвонить Райскому и рассказать все толком, по порядку. Но было занято. Полчаса не имели значения. Он отправился в ванную и впервые в жизни улегся в круглую джакузи.