— Но не раньше девяти утра, — отчеканил в трубке голос Райского, — я должен поспать хоть немного, чего и вам желаю. В десять вы должны навестить Анжелу. Непременно с цветами. Учтите, времени у вас будет мало, к двенадцати она едет в клинику на прием.
— Почему такая спешка? Не лучше ли перенести на вечер?
— Нет, — отрезал Райский. Сергей попрощался, отложил телефон, загасил сигарету и тихо спросил:
— Наталья Марковна, как себя чувствует Владимир Марленович?
— Плохо, — вздохнула она, — он не спит, ждет вас, хочет поговорить. Я должна извиниться за сцену в аэропорту.
— Ну что вы, я понимаю…
— Отличная работа, — пробормотала она, впервые подняв глаза, — хотела бы я знать, какой вы на самом деле.
— Теперь вот такой, — Сергей виновато улыбнулся, — другим уже вряд ли буду.
— Эти рубцы — следы пластической операции?
— Да.
— Они останутся?
— Нет. Чуть позже врач их удалит.
— Вы будете теперь всегда жить вот с этим лицом?
— Вероятно, да.
— А волосы? Это ваш собственный цвет? — Она протянула руку и кончиками пальцев прикоснулась к его голове.
— Нет. Краска.
— Какие они у вас на самом деле?
— Белые.
— То есть вы светлый блондин?
— Я седой.
— Почему? Вам ведь мало лет. Кстати, сколько?
— Тридцать шесть.
— И почему же вы седой?
— Не знаю. Наверное, гены.
— Ваши родители живы?
— Нет.
— Жена? Дети?
Сергей молча помотал головой.
— Вы очень рискуете?
— Ну это уж как получится.
— Как ваше настоящее имя?
— Станислав.
— Неправда, — простонала она и сморщилась, словно от сильной внезапной боли, — я знаю, вас зовут иначе. Скажите, как. Мне не нужна фамилия, не нужно отчество, только имя. Пожалуйста!
Зазвонил телефон, она вздрогнула и схватила трубку.
— Да, Володенька, да, милый, сейчас мы идем. Нет, я хочу присутствовать при вашем разговоре. Почему? Ладно, я поняла, только не волнуйся, — она положила трубку и объяснила. — Кричать он не может, а встать ему тяжело. Вот, догадался позвонить по мобильному. Он просит вас зайти к нему. Он в спальне, по коридору направо. Вы хотите чаю, кофе? Может, вы голодны? Я могу приготовить что-нибудь на скорую руку.
— Спасибо. Если можно, чаю.
Сергей отправился к генералу, Наталья Марковна осталась на кухне и долго сидела, не шевелясь, повторяя про себя:
«Чужой человек. Посторонний. Сереженька».