Она снова перекрестилась. Ей было страшно. Страшно уступить своему желанию. Подняться, а затем спуститься в царство мертвых, поскольку — и она в этом не сомневалась — проклятые души устраивали там шабаш.
После эпидемии чумы и набегов англичан смерть превратилась в обыденное явление. Она была невидимой, но с ней сталкивались каждый день. Она могла быть воздухом, которым дышали, прохожим, которого встречали. В любой момент она могла прийти за вами и увести в траурный дозор, откуда никто не возвращался.
Даже священники говорили о смерти словно о живом существе. Читая проповеди, они описывали ее сидящей на черном коне, с лишенным плоти телом, держащей в руке острую косу, которой она без передышки сметала грешников и праведников, богатых и бедных. В эти времена, когда о праве забывали или глумились над ним, смерть играла роль высшего судии. И никто не мог уклониться от ее приговора.
Супруга Фламеля едва слышно прочла молитву. В ее снах часто появлялась смерть. Словно предчувствие. И всегда в виде молодой женщины, которая протягивала руку, чтобы ее пригласили танцевать. Но едва появлялся кавалер, как она превращалась в труп. Однако было слишком поздно. Под жуткий лязг костей она увлекала любовника в безостановочный похоронный танец.
И даже на стене кладбища Невинных младенцев художник изобразил эту пляску смерти. Там были скелеты с пустыми глазницами и выступающими костями, которые увлекали живых в противоестественную вакханалию, ведшую прямо в ад.
В камине зафыркал огонь. Дама Пернель взяла полено и бросила его на угли. Дождь из искорок осветил плиты, а голубоватые языки пламени слились, наполнив всю комнату светом. Дама Пернель снова взглянула на дверь подвала.
Она двинулась вперед, словно загипнотизированная.
Но оказавшись на лестнице, ведущей в ночь, она остановилась, охваченная ужасом.
Она не знала, что искал ее муж, но как только она откроет его тайну, она не сможет больше сомневаться. И даже надеяться.
Переступить порог значило войти в неизвестный мир, который вполне мог перевернуть всю ее жизнь.
Она спустилась на одну ступеньку. Мрак был наполнен тишиной. Густые чернила.
Она заколебалась. Но другой возможности узнать тайну ей не представится.
И дама Пернель начала спускаться.
Париж, Пале-Рояль, наши дни
— Только не говорите мне, что верите в этот вздор, — недоверчиво сказал Марка. — Алхимия была иллюзорным поиском, мечтой, уничтоженной химией и прогрессом. Мир не знает ни одного алхимика, добившегося успеха.
Эдмон Канселье смерил комиссара презрительным взглядом.
— Не стоит быть таким уверенным. Я удивлен, что такой масон, как вы, столь легкомысленно относится к этому серьезному вопросу. Многие ложи трудились над символикой алхимиков. Даже если не брать в расчет получение золота как самоцель, это ведь аллегория поисков собственного совершенства. Вы должны знать, что философский камень, который служит для получения алхимического золота, является также искусством, позволяющим преобразовать себя самого. В изучении человеческой природы средневековые философы продвинулись гораздо дальше, чем мы привыкли думать.