Долгое время Фламель думал, что алхимическая драма разыгрывается именно в этом стеклянном яйце: насилие над металлами, заставлявшее их превращаться в чистое золото. Но на самом деле главное происходило внизу, там, где горел огонь. Не важно, едва теплился ли он или горел ярким племенем, на алхимический процесс влияли сила или слабость огня. Фламель потратил годы, чтобы понять, почему посвященные говорили о сне или гневе дракона и о том, как важно приручить его. Огонь! Все происходило благодаря огню, о котором следовало заботиться, как о малолетнем ребенке: укладывать спать, будить, кормить, учить…
Но главное — не давать огню погаснуть. Только так можно было миновать различные этапы: черный, желтый, белый и, наконец, красный. Вот сколько было этих ключевых этапов, когда материя, находившаяся в реторте, преобразовывалась, приобретая тот или иной цвет.
Фламель очень хорошо помнил тот день несколько месяцев назад, когда ему удалось получить белый цвет. Это произошло 17 января. Под неутомимым действием огня материя постепенно меняла пепельно-серый цвет на чернильно-черный. Впрочем, такой цвет вызвал сильное беспокойство у Никола, поскольку ему показалось, что он неумолимо возвращается к началу. Однако внезапно вокруг темной массы появился молочный круг. Словно нимб вокруг головы святого! Нимб становился все более светлым, и неожиданно все вещество приобрело ослепительно белый цвет. Миниатюрист понял, что ему осталось преодолеть последний этап: переход к красному.
Он готовился к этому событию в течение двух месяцев. Каждый день он изучал малейшие изменения материи, ее цвет, массу; однако казалось, она спит как яйцо, высиживаемое невидимой силой. В этот период следовало очень бережно обращаться с огнем. Он не должен был угаснуть или стать менее интенсивным. Порой Фламель проводил всю ночь напролет возле печи, вороша угли или прибегая к помощи мехов, чтобы регулировать температуру.
И вот однажды вечером серебристо-белая материя заискрилась. Конечно, это были только прожилки, но Никола знал, что они предвещали большее, что он на пороге этапа фазана, который вскоре приведет к стадии дуги. На языке алхимиков это означало, что через несколько часов в реторте засияет радуга. Настал момент, когда он должен был воспользоваться камнем.
Последний раз Фламель погладил мешочек, где лежал порошок предначертания. Перед ним, словно апельсин, сияла реторта. Материя напоминала хрусталь, в котором тысячами цветов горел невидимый огонь.
Он развязал шнурок и высыпал порошок предначертания из полотняного мешочка в ладонь. Он еще колебался. Кровь стучала в висках. Другой рукой он открыл реторту. Пульс забился еще чаще. Вот уже несколько месяцев вещество не соприкасалось с воздухом… Он боялся, что реакция мгновенно остановится. Но нет, вещество продолжало сиять.