По правде говоря, дама Пернель ненавидела книги. Но еще больше она ненавидела странных клиентов, приходивших в ночи со свитками, спрятанными под одеждой. Фламель всегда впускал их в дом, предлагал выпить и усаживал у очага. Он знал, что незнакомец постепенно успокоится, и тогда между ними установится доверие. Однажды он сказал ей, что, когда в ночи появляется неизданная рукопись, к свету устремляется целый рой человеческих мыслей.
Когда дама Пернель вернулась в комнату, ее муж задумчиво разглядывал какую-то книгу. Она кашлянула. Фламель только что вывел заглавную букву. Он посмотрел в окно, на минуту застыл, а потом пересек комнату большими шагами. Жена Фламеля попыталась понять, что же его взволновало, но напрасно.
Когда Фламель выходил, он бросил на нее взгляд.
Взгляд человека, увидевшего наяву дьявола.
— Мэтр Фламель, мне нужно поговорить с вами.
Никола резко остановился. Перед ним стоял его новый сосед. Человек, одетый во все черное. Но только на этот раз на нем не было капюшона. На мертвенно-бледном лице резко выделялись синяки под глазами. Художник отвел взгляд. Ему казалось, что он видит обнаженный череп. Странный посетитель продолжал пристально смотреть на него.
— Вы ведь превосходный переписчик, не так ли? Я тоже в определенном смысле мастер своего дела, но в совершенно особой области, на службе воли Господа. Меня зовут Жеан. Жеан Артус.
Никола снял шапку.
— А меня Никола. Никола Фламель. К вашим услугам.
Улыбка пробежала по белому как мел лицу палача.
— Совершенно верно.
На улице некоторые торговцы открывали свои лавочки. Но многие не спешили. Накануне они еще долго веселились. Жеан Артус презрительно смотрел на суетящихся горожан.
— Что вы думаете о вчерашней казни?
— Что суд короля был истинным и справедливым.
Палач снова скривил губы, изобразив подобие улыбки.
— А вы осторожный человек, мэтр Фламель. Ни одного лишнего слова.
— Работа переписчика не располагает к откровениям.
— Действительно, это ремесло одиночки. Как и мое.
Никола Фламель замолчал. Разговор принял оборот, который ему совершенно не нравился.
— Мэтр Фламель, вы хороший христианин? Не волнуйтесь! Я вовсе не собираюсь тревожить вашу душу. Просто мне нужны ваши знания и опыт.
Художник сразу же расслабился.
— Вам понадобилось переписать книгу. Отца Церкви, несомненно. Я уже…
— Нет. Мне просто нужен человек, умеющий писать под диктовку и забывать, что он слышал. Вы ведь такой человек, мэтр Фламель?