Каменная скула Октябрьского прижалась к разрумянившейся щеке актрисы. При очередном развороте Егор увидел ее рот, с закушенной нижней губой, и вдруг стало неловко, как если бы он подглядывал за чем-то, не предназначенным для посторонних глаз.
Когда музыка доиграла, шеф и его партнерша еще несколько секунд стояли неподвижно, не спеша расцепиться. Наконец, Октябрьский отодвинулся, церемонно поцеловал красавице руку, сказал что-то — она кивнула. Выражение лица у нее было мечтательное, полусонное.
Увидев, что шеф ведет спутницу не к хлюстам, а к собственному столу, Егор опрокинул рюмку «Юбилейного», залпом выпил стакан боржоми и освободил шефу оперативное пространство. Пятнадцать минут спустя уже сидел на квартире, склонившись над передатчиком, стучал ключом. Вздыхал.
За все это время скомканный ужин в ресторане «Москва» был единственной отлучкой с боевого поста. Днем и ночью Егор готовился к встрече с Вассером, а тот, гадина, всё не звонил. Центральной точкой квартиры, смыслом существования всех ее обитателей был черный телефон, висевший на стене в коридоре. Иной раз, одурев от бесконечного писка морзянки, Дорин застывал в дверях своей комнаты и подолгу смотрел на молчащий аппарат.
Так продолжалось день, два, три, четыре, пять. На шестой день телефон очнулся.
Было это 26-го, в то самое утро, когда шеф отведал Зинаидиных щей.
Как ушел, началась потеха: «мамаша» стала кормить «сынка» с ложки. Егор и Демидыч-Григорян наблюдали — с развлечениями в скучной квартире было так себе, а Васька Ляхов исполнял роль идиота со смаком.
— Открой рот, горе ты мое, — сказала лейтенант Валиулина, пихая ему в рот ложку.
Юшка разинул огромную пасть.
— Теперь закрой.
Он закрыл.
— Глотай, сволочь!
Послушно проглотив, лейтенант Ляхов скорчил жалобную рожу и пожаловался:
— Ки-исло.
Немедленно получил ложкой по лбу.
— Да что я вам, стряпухой нанялась?! — вышла из роли Валиулина. — Не нравится — сами кухарничайте! Одному не так, другой кобенится! Я, к вашему сведению, кулинарных курсов не заканчивала, я специалист по внедрению!
Тут-то и зазвонил телефон — резко, пронзительно.
— Опаньки. — Васька мягко, по-кошачьи приподнялся с каталки.
— Может, опять Собес, — ровным голосом сказал Григорян (он вообще был мужик спокойный). — Давай, Галина. Действуй согласно инструкции.
Валиулина дала телефону прозвонить еще три раза, потом сняла трубку и сварливо закричала:
— Ну чего звоните? Сказано же, нету тут никаких Шмаковых. Вы какой номер набираете? Звонют, звонют!
И только после этого сделала маленькую паузу — дала звонившему вставить слово.