Осмелев от похвалы, Егор попросил:
— Шеф, раз вы спать будете, может, дадите машину? А то мне в Плющево. Метро, электричка — времени жалко. А?
И представил себе, как несется по Москве на 73-ем ГАЗе, как подкатывает к дому за зеленым забором. При таком автомобиле и оправдываться легче — раз доверяют этакое средство передвижения, значит, ты и вправду человек серьезный, государственного масштаба.
— Шиш тебе, — отрезал Октябрьский. — По личным делам изволь кататься на личном транспорте. Сам так делаю и тебе советую. А пока не заработал на личный — валяй на общественном.
Егор уж и не рад был, что попросил — так разозлился старший майор.
— Ишь, завели моду. Раньше партмаксимум был, две семьсот в год, не разжируешься. А теперь, чуть кто в начальство вылез — и распределитель тебе, и оклад сумасшедший, и спецателье. Дачу мне тут выделили: зимняя, двухэтажная, с хрусталями-биллиардами, гараж, собственный теннисный корт, мать его. Посмотрел я на всё это, плюнул и уехал. Ноги моей там не будет. Я тебе вот что скажу, Дорин: фашистов-то мы одолеем, империалистам тоже свечу вставим, это ты можешь быть спокоен. Если наш советский строй от чего и рухнет, так это от жирных привычек… Ладно-ладно, чего насупился? Это ты мне на больную мозоль наступил. Всё, лети.
Насупился Егор не от тревоги за советский строй, а от мыслей о Наде. Теперь, когда до встречи с ней оставался какой-нибудь час, вдруг засвербило на душе.
Пока спускался на лифте и шел через замечательный двор, мысли были не об опасном шпионе Вассере и не о скорой войне, а обыкновенные, человеческие — впервые за всю неделю. По-человеческому выходило, что Егор Дорин поступил с Надей, как последняя сволочь. За столько дней ни одной весточки.
А ведь какая девушка! Единственная на весь СССР, таких больше нет. Доверилась, душу распахнула. Тело, между прочим, тоже. А он что? Ее глазами посмотреть — предал, надругался. Подлец он получался распоследний, если с Надиной позиции.
Оправдание у него, конечно, уважительное, уважительней не бывает. Но это с государственной точки зрения. Что-то подсказывало Егору: Надя с государственной точки зрения на любовь смотреть не захочет.
Возле «Ударника» в ряд стояли таксомоторы. Не даете служебной машины, товарищ старший майор, и не надо. Обойдемся личными средствами.
Пройдя мимо невзрачных «эмок», Егор приблизился к ЗИСу, державшемуся на гордом отдалении.
— Свободен?
Окинув Дорина скептическим взглядом, шофер сказал:
— Если вы, гражданин, не в курсе, у меня авто класса «люкс», идет по двойному тарифу. Вам накладно выйдет: пятерка за посадку, каждый километр — рупь двадцать, пять минут ожидания — рупь.