Матт Лерой, усатый американец, одетый на английский манер, шел по перрону, лениво постукивая по ноге свернутой газетой. Водитель фургона заметил этот сигнал в зеркало заднего вида, что-то сказал сидящему рядом с ним мужчине и вылез из кабины, держа в руке стопку чистых полотенцев. Подойдя к «мерседесу», он наклонился к окошку и сказал по-немецки:
— Выходи из машины и быстро в фургон.
Фишер резко повернулся к нему. Из стопки полотенцев на него смотрело дуло пистолета.
— С вашего позволения. — Человек в комбинезоне левой рукой взял «люгер» с коленей Фишера и сунул себе в карман. Второй мужчина из фургона резко распахнул заднюю дверцу и наставил пистолет на Густава. Стюард быстро разоружил Густава.
Из зала ожидания Матт Лерой наблюдал, как четыре человека залезли в заднюю дверь фургона, а стюард сел за руль и включил зажигание. Только когда фургон двинулся с места, Матт Лерой поспешил на перрон, но, увидев время на больших часах — 10.08, замедлил шаг. Оставалось еще две минуты до отправления трансальпийского экспресса, следующего до Цюриха без остановок.
Внутри фургона Фишер решил отвлечь внимание своих похитителей.
— Что он взял в вагоне? И как он мог потерять?.. — С этими словами он попытался ударить сидящего напротив человека в комбинезоне в пах. Тот увернулся и с силой ударил Фишера по голове пистолетом.
— Очень глупо, — с улыбкой сказал он Густаву и кивнул.
Его напарник обрушил свой пистолет на голову Густава. Оба удара оказались смертельными. На полу движущегося фургона лежали два трупа.
На рассвете следующего дня швейцарский полицейский, патрулировавший по берегу Рейна возле Шаф- хаузена, заметил машину, застрявшую между двух валунов. Понадобилось четыре часа, чтобы прибыло полицейское судно с подъемным краном, и еще час, чтобы вытащить машину из бурного потока. Вытащив ее на берег, полиция обнаружила внутри обнаженные тела двух мужчин с проломленными черепами. Ничего другого им обнаружить не удалось.
Когда Матт Лерой медленно шел по перрону, постукивая газетой по ноге — подавая сигнал водителю фургона, — Эльза Лэнг садилась в вагон первого класса трансальпийского экспресса Базель — Бена, который отправлялся в 10.10. Убедившись, что в коридоре никого нет, она шмыгнула в уборную, заперев за собой дверь. Там она быстро сбросила с себя мятый плащ, поношенные туфли, очки в роговой оправе и бесформенную шляпу. Сняла темный парик и расчесала волосы.
Повесив на крючок свой серый чемодан, она расстегнула молнию на чехле, под которым оказался дорогой саквояж из свиной кожи. Из него она достала туфли фирмы «Гуччи», сумочку «Гуччи» в тон туфель и шубу из соболя, которую одела на себя. Чехол, парик и стоптанные туфли она засунула под дорогое белье. Закрыв саквояж и достав косметичку, привела лицо в порядок. Посмотрев на себя в зеркало, Эльза Лэнг осталась довольна. Очки она сунула в сумочку. Когда Эльза Лэнг вышла из уборной, она совершенно не была похожа на ту неряшливую женщину, которая вошла туда несколько минут назад.