Под «белградскими агентами» Шарпинский имел в виду сталинистов, которые постоянно отправляли донесения в Москву при помощи мощных передатчиков. К тому же пока Уогрейв летел обратно через Югославию, советский спутник с высоты триста миль следил за его курсом, сообщая эти данные в Москву.
— И все же я не понимаю, зачем нам лететь в Цюрих, — настаивал Бюлер.
— Потому что они постараются вывезти его из Милана на поезде. Наши агенты на железной дороге в Милане сообщали о предпринимаемых мерах безопасности на миланском вокзале. К «Атлантическому экспрессу», отбывающему сегодня днем, подсоединили два специальных спальных вагона. Тогда я не обратил внимания на эту информацию…
— А почему бы им не вывезти его из Милана в Цюрих самолетом? — возразил Бюлер.
Они часто играли в подобную игру, когда Бюлер выступал «адвокатом дьявола», пытаясь найти слабое место в рассуждениях шефа. Ему это удавалось крайне редко.
— Потому что мне только что сообщили о закрытии миланского аэропорта по метеоусловиям, — ответил русский. — Будем надеяться, что самолет разобьется, но, судя по всему, летчик достаточно опытный, чтобы посадить машину вслепую. Если это произойдет, вряд ли они отважатся снова лететь при такой погоде. Цюрихский аэропорт все еще открыт — оттуда они могут вывезти его прямо в Штаты. Но Маренков не доедет до Цюриха…
В течение следующего часа Шарпинский составил несколько шифровок, пользуясь своим собственным шифром. Он писал, слушая «Императорский концерт» Бетховена. Это как раз соответствовало масштабу операции, которую он собирался предпринять. В ней примут участие главные диверсионные группы ГРУ. Шарпинский нажал на клавишу селектора.
— Пришлите мне дежурного офицера из шифровальной комнаты.
Из шкафа Шарпинский достал чемодан, хранившийся там несколько месяцев — на непредвиденный случай. Каждые три дня женщина, офицер КГБ, открывала его, проветривала одежду, а затем снова упаковывала. Содержание чемодана было довольно безобидным — зимняя одежда (в другом чемодане лежали летние вещи), редкая книга в сафьяновом переплете, последний каталог лондонской фирмы «Сотбис».
— Войдите, — сказал Шарпинский, когда в дверь постучали.
В кабинет вошел Лев Скоблин, помощник главного шифровальщика. Шарпинский передал ему шифровки в запечатанном конверте. Когда шифровальщик ушел, полковник заметил, что на его столе открыто лежат два авиабилета в Цюрих. Он накрыл их листом бумаги — любая, даже самая незначительная утечка информации раздражала Шарпинского.
В подвальном помещении, где располагалась шифровальная комната, главный шифровальщик принялся быстро передавать телеграммы в различные города Европы — Цюрих, Базель, Милан, Мюльхауз и Дюссельдорф. Но самая длинная шифровка ушла в Андерматт, Швейцария.