— Я понял, что случилось с вашими поросятами! Это так просто! Даже человек, выросший в центре Мобила, без труда мог бы догадаться, в чем тут дело, — провозгласил я, покосившись на Кати.
Она наклонилась и, подняв с земли пару кукурузных початков, притворилась, будто собирается запустить ими в меня:
— Ну!
— Что «ну»?
— Что случилось с моими поросятами, чтоб они сгорели!?
— Значит, вы наконец сообразили, что они обгорели на солнце!
Она снова замахнулась початком, и я на всякий случай пригнулся.
— У них солнечная болезнь!
На мгновение наступила мертвая тишина, смолкло даже позвякивание льда в стакане у Валдо. Бульдожка тоже навострила уши.
— Что это за солнечная болезнь? — спросил Валдо.
— На севере ее именуют солнечной болезнью, — ответил я. — А там, где я вырос, ее называют солнечным ожогом, но, по-моему, «солнечная болезнь» звучит эффектнее.
— Пожалуй, если так и записать в заключении! — согласился Валдо. — За такой диагноз можно накинуть к счету долларов десять.
Кати пристально посмотрела на меня, затем взглянула на Валдо, словно испытывая к нам обоим необычайное отвращение.
— Я не шучу, у них действительно солнечный ожог. Достаточно задуматься, отчего не пострадал малыш Фред, и все встанет на свои места. Поместите поросят в затемненное место и не выпускайте оттуда, пока не исчезнут симптомы, на это уйдет несколько дней. Если хотите, можете обрызгивать их холодной водой. Впрочем, если вы будете настаивать, я могу сделать им специальные инъекции против солнечной болезни, но они стоят недешево.
Я собрался было посоветовать Кати натереть их лосьоном от загара, но побоялся, что она воспримет мои слова всерьез.
Разящий початок выпал из рук онемевшей от изумления Кати. Валдо расхохотался первым, через некоторое время его супруга тоже неуверенно засмеялась. К здоровью своих питомцев она относилась гораздо серьезнее, чем ее супруг.
— Нет, я не хочу, чтобы их кололи, им будет больно.
Поросята поправились без всяких осложнений. Этот случай еще раз напомнил мне, что, имея дело с животными, ветеринар не должен забывать о здравом смысле. История с поросятами долгие годы давала ближайшим соседям Кингов богатую пищу для пересудов.
Поросята Бульдожки вполне оправились от приступа солнечной болезни и росли как на дрожжах. Все, за исключением Фреда. Кати никак не хотела смириться с мыслью, что, как бы она его ни кормила, ему, все же не догнать остальных. Я старался объяснить ей, что ему суждено на всю жизнь остаться маленьким, таким уж он уродился, — разве что какой-нибудь специалист из университета придумает в экстренном порядке лечение от этого ужасного недуга. Кати попыталась разузнать фамилии ученых, занимающихся изучением свиных болезней. Она собиралась найти кого-нибудь из них и лично расспросить о результатах их научных изысканий. Я объяснил, что не знаком ни с одним из разыскиваемых светил, но ей не стоит беспокоиться, поскольку ни один исследователь, находясь в здравом уме, не возьмется за изучение карликовости у свиней.