— Думаю, лошадь нужно усыпить. Вы же знаете, что она обречена?
— Да, конечно. Делайте все, что требуется в таких случаях. Утром соседи помогут мне вывезти и похоронить ее, — сказал он горестно.
— Ладно, поговорим позже, — ответил я, направляясь к машине, и вдруг услышал за спиной сдавленный смешок Карни.
— Док, в этом своем костюме для танцев вы похожи на придурковатого пингвина.
— Правда? В таком случае нужно принять меры, пока не перемазался скипидаром.
— Да уж, наверное. А то нам достанется от вашей жены. Натянув комбинезон поверх пингвиньего костюма, я набрал в шприц смертоносную жидкость. Вернер Фред наблюдал за мной не без интереса и даже вызвался помочь, когда я вводил препарат Дикси в вену. Уже через три минуты она перестала дышать, и ее сердце остановилось. Еще через пару минут мальчик первым нарушил молчание.
— Док, спасибо вам за все, хорошо, что теперь она не мучается. Но я всегда буду благодарить судьбу за то, что она прожила здесь, на нашей ферме, столько, сколько ей было отпущено. Я проскакал на ней не одну тысячу миль.
Понятно, что этим их отношения не ограничивались, мальчика и лошадь связывала самая тесная дружба.
В ту ночь, возвращаясь домой, я размышлял об ответственности, которую ветеринар вынужден брать на себя, сталкиваясь с безнадежными случаями. Много раз мне приходилось убеждаться, что моя профессия важна не только для животных, но и для людей. Именно то, насколько ветеринару удается ладить с людьми, определяет успешность его практики. Нередко доброе слово и моральная поддержка значат не меньше — если не больше, — чем умение поставить диагноз и вылечить животное. Впоследствии, особенно когда телефонный звонок раздавался в полночь или под утро, я напоминал себе об этом.
Вернувшись в танцзал, я застал оргкомитет за уборкой. Столы и стулья уже составили в угол, а те, что брали напрокат, только что погрузили в машины, чтобы вернуть их в церковь и школу. Я схватил швабру и присоединился к команде уборщиков.
— В этом углу пахнет шампанским, — заметил я.
— Почему-то я не чувствую ничего, кроме запаха скипидара. Похоже, какой-то идиот опрокинул в кладовой целую бутыль, — ответил мужчина, трудившийся рядом со мной.
— Вполне может быть. Пожалуй, нужно проверить…