— Ту, у которой чесотка? В жизни не видывал собаки страшнее, — воскликнул он.
— Вот и вчера вечером юнцы у «Королевской молочной» упражнялись в остроумии.
При упоминании о молочной его нижняя губа обиженно оттопырилась. Было ясно, парнишка все еще дуется из-за той истории с мороженым.
— Такое не каждый сумеет.
— Какое «такое»?
— Губы надуть так, как ты… Мне жаль, что так вышло с мороженым. Я уже говорил тебе, что сам дьявол, должно быть, толкнул меня под руку.
— Хватит извиняться, — жизнерадостно воскликнул он, — как-нибудь я с вами поквитаюсь. Как говорится, не каждый день солнце будет греть собачий нос.
С этими словами Тимми удалился по коридору и исчез за дверью помещения, где содержались наши пациенты.
Через минуту я уже осматривал Сьюзи. Некоторые участки ее шкуры совершенно оголились, были воспалены и покрыты красными отметинами в тех местах, где она пыталась облегчить невыносимый зуд с помощью зубов или когтей. Глядя на нее, я представлял себе свежую просеку в сосновом бору или непаханое поле с чахлой растительностью. Нам предстояло перепахать это поле и засеять его заново.
Пока я занимался осмотром, Тимми отнес в лабораторию пробу собачьего кала для анализа на наличие глистов. Тем временем я смазал минеральным маслом некоторые участки кожи и взял соскобы, чтобы подтвердить диагноз.
Заглянув в микроскоп, я увидел множество неторопливо копошащихся сигарообразных клещей, возбудителей демодекоза, а также несколько страшноватых на вид чесоточных клещей. Под линзами прибора они казались персонажами фильма ужасов — помесью краба и паука с восемью длинными ногами. Уверен, что это зрелище могло бы отбить аппетит кому угодно.
Вдобавок к клещам у Сьюзи имелись блохи, крючкообразные черви, хлыстообразные и ленточные глисты. Однако по сравнению с болезнью кожи остальное представлялось мне сущими пустяками. Народные рецепты, передававшиеся из поколения в поколение, предписывали использовать отработанное автомобильное масло и серу, которыми следовало щедро смазать каждый квадратный сантиметр собачьей шкуры. В Чоктау этот чудовищный «коктейль» применяли, как правило, однократно, впрочем, ни один человек, пребывающий в здравом уме, не решился бы вторично намазать животное этой мерзкой массой, да и собака, по всей видимости, ударилась бы в бега. Собаки вовсе не глупы и вдобавок обладают поразительной памятью и обонянием. Уже после первого знакомства с этой смесью нормальный пес предпочтет поспешно ретироваться, чуть только к нему попытается снова приблизиться человек, прячущий за спиной «лекарство».