Хоббит, или Туда и Обратно (Толкин) - страница 10

На первую страницу
За хладных Мглистых гор хребет
Веди нас, утренний рассвет,
В провалы нор и рудных скал,
Где брезжит кладов тусклый свет.
В благие дни времён седых
Пел молот в искрах огневых
А карлы чары мастерства
Творили средь трудов своих:
Луч солнца и луны играл
В огранке камня и блистал
Звездой искристый самоцвет,
Когда в кулоны попадал,
Венец огнём дракона рдел,
И ярый дух в мечах горел,
Сверкали золота холмы
И серебра блеск не мутнел.
В даль, за туманных гор хребет,
Зовёт нас утренний рассвет
В пещеры наших праотцев
За золотом минувших лет.
Напевный голос арф звенел,
Но горек песенный удел:
Ни эльф, ни человек тех дней
Не знал, о чём народ наш пел.
Рёв вихрей, вой в часу ночном,
Плач сосен на холме крутом
Глушил и с  треском пожирал
Огонь в неистовстве своём.
И город в доле был сожжён
Под тяжкий колокольный стон,
И разбегались все вокруг —
Не знал пощады злой дракон.
Гора дымилась под луной,
Погибли карлы в сече той.
Немногие тогда спаслись,
Покинув бегством край родной.
Пройдем мы сквозь подгорный мрак,
Чрез хлад и мглу и через страх,
Но арфы, золото и дом
Вернём — и да погибнет враг!

Пока карлики пели, хоббит представлял себе красоту рукотворных сокровищ, созданных мудростью и чарами труда, ярую и ревностную любовь к драгоценностям, живущую в сердцах карликов. Внезапно проснулась туковская половина, и Бильбо захотелось увидеть высокие скалы, услышать скрип сосен и рокот водопадов, посмотреть на пещеры и подержать в руках меч, а не трость. Он выглянул в окошко. Над деревьями раскинулось тёмное небо с мерцающими звёздами, и Бильбо показалось, что так сверкают самоцветы в тёмноте пещер. Вдруг в лесу за Водьей блеснула огненная вспышка: возможно, кто-то разжёг костёр. А хоббиту почудилось, что на Холм опустились грабители-драконы и изрыгают огонь. Бильбо содрогнулся, но тут же вспомнил, что он всего-навсего Бильбо Бэггинс из Сумы, что под Холмом. Но дрожать хоббит не перестал. Бильбо едва сообразил принести свечи. Одновременно ему пришла в голову мысль спрятаться в погребе за бочками с пивом. Неожиданно музыка умолкла, и мерцающие в потёмках глаза карликов уставились на Бильбо.

-Вы куда? — спросил хоббита Торин, будто бы разгадав намерения хоббита.

-За свечами… темно ведь, — пробормотал в ответ Бильбо.

-Темнота в самый раз, — возразили карлики. — Темнота — для тёмных дел. До рассвета ещё далеко.

-Да, конечно, — сказал Бильбо, опускаясь при этом не на табурет, а на каминную решётку, с грохотом роняя при этом кочергу и совок.

-Тише! — рассердился Гэндальф. — Пусть говорит Торин!

-Гэндальф, карлы и господин Бэггинс! — начал Торин. — Мы собрались в доме нашего друга и сотоварища по сговору — славного и дерзновенного хоббита. Да не выпадет шерсть на его ногах, и да славятся его вино и эль!

Следующая страница