Но она привезла его сюда, к себе домой. На журнальном столике стоят две коробки с видеокассетами, рядом с фотографиями в тройной рамке. На одной фотографии — какая-то женщина. Наверное, мама Мишель. Они действительно очень похожи: те же добрые глаза, те же широкие плечи. На второй фотографии — сама Мишель, еще школьница. Наивная девочка с широко распахнутыми глазами, но с озорной, лукавой улыбкой. На третьем снимке, явно с какой-то вечеринки — три смеющиеся подруги, которые делают вид, что сейчас они распахнут на груди свои нарядные блузки.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Мишель. — Я купила несколько банок лагера, специально для тебя. Если хочешь, еще есть вино. Или, может, чего-нибудь безалкогольного, — добавляет она, неодобрительно сморщив нос.
Он выбирает лагер, и пока Мишель ходит на кухню, изучает коробки с видеокассетами. Первая — боевик, рекламу которого он видел по телевизору. Название второго фильма ничего ему не говорит. Коробка — потертая, старая. Мишель приносит ему пиво, мастерски налитое в стакан, так что толщина слоя пены составляет ровно дюйм.
— Видишь, как я о тебе забочусь, — говорит Мишель и смеется.
Джек смущается и краснеет, но тоже смеется. Мишель спрашивает, какой фильм он хочет посмотреть, и Джек выбирает тот, о котором хоть что-то знает. Тем более что название второго «Девять с половиной недель» кажется ему скучноватым.
Они садятся рядышком на диване, включают фильм. На лице плохих парней на экране проявляется неподдельное удивление по мере того, как до них доходит, что связанный водитель мусороуборочной машины был связан, как выясняется, не особенно крепко, и что он бывший спецназовец из подразделения «Дельта», мастер кун-фу и меткий стрелок, и вообще страшен в гневе. Во время фильма особенно не поговоришь, И Джек этому рад. Но ближе к финалу, на последнем решающем противостоянии, между мусорщиком и главным злодеем, который тоже оказывается бывшим спецназовцем, под началом которого мусорщик и служил в «Дельте», Мишель берет Джека за руку. И гладит его по руке, пока герой страстно целуется со спасенной заложницей, которая, как оказалось, была его школьной любовью.
— И как тебе фильм? — спрашивает Мишель, когда на экране идут финальные титры.
— Хороший сюжет, закрученный, — говорит Джек. — Нипочем не догадаешься, что будет дальше. — Ему самому странно, что он все это говорит, потому что сюжет был вполне предсказуемым.
— Значит, ты любишь сюрпризы?
Она смотрит ему в глаза. Так серьезно и пристально, как никогда. В смысле, не только Мишель, а вообще никто не смотрел на него вот так. Никогда в жизни. Она дышит сбивчиво, тяжело. И Джек вдруг понимает, что и он тоже. А потом это случается. Они целуются. Он целуется с девушкой. Чувствует ее губы, такие горячие, мягкие. Она отрывается на секунду и целует его опять, и еще раз, и еще… ее пальцы вонзаются ему в спину, ее язык проникает к нему в рот, и ему уже тесно в штанах, его распирает после двенадцатилетнего ожидания, но ему хочется, чтобы ожидание продлилось еще немного, потому что так хочется растянуть это волнующее, восхитительное мгновение.