София часто заморгала, недоумевая.
— Что?..
— Тш-ш-ш. — Палец коснулся губ, затем проник в ее рот. На языке появился вкус соли. София боялась пошевелиться и не могла оторвать глаз от Шторма — словно пронзенная его взглядом.
Шторм вынул палец. София облизала губы, на нёбе остался солоноватый привкус.
— Что?.. — повторила она, точно завороженная. — Это всего лишь соль.
— Именно, соль! — торжественно объявил Шторм. — Соль! Понимаешь? Это… как в «Близких контактах»[46]. Когда с небес спускается космический корабль, огромный, как целый город. Как в «Крепком орешке», когда здание просто взрывается — бабах! — и все летит к чертям. Это и есть соль.
София покачала головой. На глаза у нее навернулись слезы.
— Постой, постой, — сказал Шторм. — Дай-ка и мне попробовать.
Он обхватил ее лицо ладонями и привлек к себе. Прижался губами к ее рту. София разомкнула губы, и его язык скользнул внутрь.
София снова ощутила вкус соли, вкус съеденной им курицы и тепло его языка. Она была в смятении, мысли путались. И вдруг она осознала — со страхом и тоской, — что сделает все, о чем бы он ни попросил. Они снова и снова будут возвращаться к этому разговору, они будут говорить об этом ночь напролет. А потом поедут в Белхем-Грейндж.
Шторм отпрянул, но его ладони по-прежнему сжимали ее лицо.
— Соль, — хрипло прошептал он. — Ты должна жить, София. Жить. Это моя единственная просьба.
Тем временем «моррис», за рулем которого сидел Бернард, летел по переулкам Челси. Дождь заливал ветровое стекло, вода хлестала из-под колес. Ночь была такой темной, а улицы так слабо освещены, что Харпер не понимала, как Бернард умудряется видеть дорогу. Тем не менее автомобиль уверенно рассекал мглу и ненастье, а Бернард играючи управлялся с рулевым колесом и рычагом переключения скоростей — он делал это так же непринужденно, как стучал по клавиатуре компьютера. Временами он косился в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ними «хвоста».
Автомобили — как и техника вообще — оставались для Харпер Олбрайт сплошной загадкой. Однако она так привыкла доверять Бернарду, что не обращала внимания ни на то, как он подрезает другие машины, ни на то, как игнорирует красные сигналы светофоров, ни на бешеную скорость, с которой они пролетали относительно короткие участки прямой дороги. Опустив подбородок на пальцы, сцепленные на набалдашнике трости, она размышляла вслух.
— По-моему, нам следует заняться арифметикой.
«Моррис» выскочил на набережную и помчался вдоль каменного парапета. Мимо проносились усыпанные блестками иллюминации мосты.