Погребает… Противный, липкий страх навалился на него. Только теперь он понял, что лежит бритым затылком на шероховатом камне. Попробовал вытянуть руку — рука наткнулась на такую же шероховатую каменную стену. В шероховатую каменную стену уперлись и ноги, когда он попробовал распрямить их. Тогда он медленно пошевелил кончиками пальцев над головой.
Монолитный каменный блок находился в каких-нибудь шести дюймах от его лица.
Погребен заживо. Бернарда прошиб холодный пот. Дыхание сделалось прерывистым, пульс участился. Чей-то незнакомый голос, тихий и вкрадчивый, все твердил и твердил ему на ухо: похоронен заживо, тебя похоронили заживо, заживо…
Он должен выбраться отсюда во что бы то ни стало.
Издав сдавленный стон, он уперся ладонями в невидимый камень. В тот же самый миг страшная боль пронзила его мозг, вены на висках вздулись. Он толкал и толкал каменную плиту, вкладывая в эти толчки всю свою силу.
Камень не поддавался. Бернард уже не дышал, а натужно кряхтел и хрипел. Наконец он бессильно уронил руки.
— Помогите! — истошно завопил он. — Помогите!
Потом его вырвало. Он успел перевернуться на бок, чтобы потом не чувствовать на губах кисловатый ядовитый привкус, и снова рухнул на спину, уставившись широко раскрытыми глазами в черную темноту.
Потом он заплакал.
Похоронен заживо. Боже, о Боже, нет, он не хотел такой смерти.
— Господи, Господи, — сквозь рыдания повторял он.
Он неловко выгнул руку, пытаясь поднести к лицу трясущуюся ладонь, и хотел смахнуть с глаз слезы. Но сделать это оказалось не так-то просто.
Сердце екнуло и замерло, как мотор, которому перекрыли подачу бензина.
Рядом с ним в темноте лежало нечто.
Он наткнулся на это нечто костяшками пальцев. В нескольких дюймах от своего лица. Гладкая податливая поверхность тронутых тлением костей. Пустые глазницы. Человеческий череп! Он словно воочию увидел его. Увидел смертный оскал провалившегося рта.
Он лежал в каменном саркофаге вместе с разложившимся трупом.
Бернард конвульсивно содрогнулся и снова уперся ладонями в каменную крышку. И снова мозг прошила адская боль, от которой перед глазами поплыли, взрываясь, ослепительно белые шары. Еще мгновение — и он потеряет сознание. Стиснув зубы, он попытался вложить в последний толчок все оставшиеся силы. Если бы только ему удалось сдвинуть проклятый камень хотя бы на миллиметр, хотя бы на толщину ресницы. Из глотки вырвался надсадный вопль.
Тщетно. Камень не шелохнулся.
Бернард рыдал, тело его сотрясала дрожь. Похоронен заживо, я похоронен заживо… Он почти физически ощущал, как мечется его рассудок, пытаясь вырваться из-под контроля. Он готов был завопить…