Шагов через десять он снова чиркнул зажигалкой. По стенам в панике бросились врассыпную тени — его собственные тени.
Впереди тоннель расширялся, образуя нечто вроде неправильной формы камеры. Там было разветвление. Перекресток. Один проход уходил прямо, второй вел направо, третий — налево. Шторм выбрал самый широкий, который вел прямо.
Дышать становилось все труднее. Шторм поднял зажигалку над головой. Взгляд его задержался на небольшой горке пыли и каменной крошки, белевшей на грязном полу. Присмотревшись, он понял, что эта пыль и крошки нападали с одного из камней, лежащего в основании стены.
Смаргивая капли пота, сквозь мглистую пелену, туманившую сознание, Шторм вгляделся пристальнее. Над камнем кто-то поработал с зубилом — известка соскоблена, края отбиты.
В одной руке держа зажигалку, Шторм коснулся камня, просунул пальцы в щель и потянул на себя. Камень сдвинулся на удивление легко и с грохотом упал на пол.
Шторм уже не отдавал себе отчета в том, что это — сон или явь. Он посветил зажигалкой в зиявшую на месте выпавшего камня дыру. Ему казалось, что стены вокруг него дрожат — как будто весь дом вместе с фундаментом ходил ходуном.
В глубокой, прежде скрытой от глаз камнем нише — завернутый в полиэтиленовую пленку, покрытую толстым слоем пыли, — лежал младенец с призрачным, почти прозрачным лицом.
«Младенец Христос» Рейнхарта.
Шторм потер воспаленный лоб но наваждение не проходило.
И тут они схватили его.
— Что ж, мистер Шторм, рад, что вам это удалось. Я специально оставил сэра Майкла, чтобы он указал вам путь. Вы как раз вовремя — будете свидетелем моего апофеоза.
Он выронил зажигалку, и на мгновение все погрузилось во мрак. «Этот голос, эти слова, — думал Шторм, — где я мог слышать эти слова? Почему они кажутся мне такими знакомыми?» У него возникло ощущение, будто он тонет, увлекаемый водоворотом собственной фантазии.
Но нет, утонуть бы ему не дали. Кто-то огромный с такой силой держал его за руки, что казалось, сами стены ожили и заключили его в свои объятия. На виске он чувствовал холодное дуло пистолета. Перед глазами, отозвавшись глухой болью в затылке, полыхнула ослепительно яркая вспышка.
Он отвернулся от света, посмотрел наверх. Различил нависавшую над ним страшную рожу. Настоящий монстр. Впрочем, он бы не удивился, если бы тут оказался Дракула или Человек-волк. Может, кто-то из них как раз и держит у его виска револьвер? Шторм скосил глаза. Нет. Какой-то коротышка с перебитым носом — подарок от Бернарда во время стычки у паба.
Свет сместился в сторону, и теперь Шторм мог разглядеть человека, стоявшего прямо перед ним. Это был тот самый мужчина, которого Шторм видел на аукционе. В белом костюме и зеленых перчатках. С длинными, ниспадавшими на плечи черными волосами, обрамлявшими лицо ангела смерти. На губах — демоническая улыбка. И глаза — Шторму стало не по себе, когда он увидел эти глаза — из их мрачной бездны на него взирал сам дьявол.