– Плесни еще…
После второй порции спиртного Ванда слегка захмелела и осмелела. Ей почему-то стало обидно, что Женька не проявляет никакой влюбленности. Быстро же испаряется «вечное чувство»!
– Как тебя теперь называть? Евгений, господин Ратников?
Она невольно прыснула. Он остался невозмутимо вежливым.
– Решай сама. А ты все такая же… красивая. Нет, ты стала еще лучше.
Он произнес это как обычный комплимент. Если что-то и шевельнулось в его сердце, то он ловко прикидывался безразличным. Ванда хотела еще выпить, но стеснялась попросить. А Ратников не догадывался или делал вид, что не догадывается.
Они поменялись ролями. Раньше он терялся, мучительно краснел, не мог найти слов. Сейчас Ванда ощущала скованность и неловкость в его присутствии, словно была в чем-то виновата перед ним.
– Я пришла за помощью, – выдавила она. – Ты готов выслушать меня… по старой дружбе?
Он уставился на нее взглядом сыщика, а не влюбленного. Зря она старалась – тщательно подкрашивалась, долго выбирала платье и наконец остановилась на кремовом шерстяном со скромным декольте, которое должно было напомнить школьные годы. Выходит, короткая у мужчин память.
– Для тебя все что угодно… – улыбнулся Ратников. – Просите, и дано вам будет!
– Не знаю, с чего начать…
– Тебе кто-то угрожает? Шантажирует?
– Бог миловал, нет. Это касается… моего мужа.
– Собираешь компромат для развода?
– Нет, что ты! – испугалась Ванда. – До этого пока не дошло. Я просто хочу удостовериться…
Она достала из сумочки платочек и прижала к губам, забыв о помаде. Взяла передышку. Может, ей вообще встать и уйти? В сознании всплыл павлин. Его глаз вспыхивал красным, словно предупреждая об опасности.
«Без помощи мне не обойтись, – подумала Ванда. – Ратников, по крайней мере, будет держать язык за зубами. Он смолоду умел хранить тайны. Да и профессия обязывает».
В школе Женька зачастую подделывал автограф родителей в ее дневнике и сочинял записки от их имени про несуществующую болезнь дочери, которая тем временем прогуливала уроки, бродя по парку или сидя в кино на дневном сеансе. И никто об этом доныне не узнал. В любом случае, больше обратиться не к кому.
– Я тебе заплачу, – сказала она, стараясь придать голосу деловой оттенок. – У меня есть деньги.
– Разберемся… Так чем могу быть полезен?
– Какие у тебя расценки?
Ратников сообразил, что Ванда оттягивает момент болезненных признаний.
– Я оказываю услуги состоятельным людям, но с тебя, разумеется, не возьму ни копейки. По старой дружбе.
Он повторил ее же слова с подчеркнутой иронией.
– Ладно, раз так, то… – Она комкала в пальцах платочек, испачканный губной помадой. – В общем, муж что-то скрывает от меня…