Это оказалась короткая записка, причем продиктованная.
«Любимый, прости, что не пишу сама, но ты вскоре поймешь причину. Есть сложности, о которых ты не знаешь, а бумаге я их доверить не могу. Если тебе успеют передать эту записку вовремя и если ты меня любишь, умоляю, тайно возьми с собой на Ассамблею то, что прилагается к записке. Пожалуйста, доверься мне, любимый. Это необходимо, чтобы наши ожидания исполнились. Все будет хорошо, и к полудню все разъяснится. Моя неиссякаемая любовь да пребудет с тобой, пока смерть не разлучит нас, и за гробом тоже.
Имоджин».
Далее следовала витиеватая завитушка — их обычный любовный росчерк.
К полудню? Она что, в Майнце? Он резко втянул воздух, чувствуя, как участился пульс, и дрожащими руками развернул сверток. В нем оказалось изумительной красоты золотое кольцо с огромным изумрудом и рубинами вокруг него, а также нарядный, вышитый бисером женский пояс.
Все выглядело слишком мелодраматично для Имоджин, но у нее наверняка имеется серьезная причина, чтобы действовать таким образом. Порой нечто внешне кажется странным, но стоит услышать объяснение, и все сразу же становится на свои места. По крайней мере, у нее есть хоть какой-то план; он и этим не мог похвастаться.
Кольцо налезло на мизинец, но Маркус мог придумать лишь один способ, как пронести с собой пояс. Не брать же на Ассамблею сверток, а потом таскаться с ним целый день, следя за тем, чтобы все шло как надо. Маркус снял официальную черно-золотую тунику, распустил, насколько возможно, завязки пояса и надел его. Получилось туговато, но терпимо. Он снова накинул тунику, пригладил волосы и поспешил на Ассамблею.
Глава 18
ПАЛИНОДИЯ
Поэтическая форма опровержения сказанного выше
1 августа
В империи Конрада было десять тысяч знатных сеньоров. Высший эшелон составляли восемь герцогов, шесть дюжин мелких принцев и несколько сот графов, ландграфов, маркграфов и бургграфов. Каждый из них в отдельности не обладал большой властью, но все вместе они в значительной степени определяли политическую жизнь Конрада.
Однако Конрад имел право решать, где именно они будут определять его политику. Посему он объявил, что желает остаться на западном берегу Рейна, и открытие Ассамблеи было отложено, поскольку всех участников пришлось перевозить через реку. Само собой, это был элемент политической игры. Мало того что огромная рыночная площадь между кафедральным собором и скромным дворцом архиепископа была все же недостаточно велика, чтобы вместить всех; вдобавок дворяне оказывались выставленными на всеобщее обозрение, и не перед кем-нибудь, а перед жителями Майнца, чья преданность Конраду отличалась особой пылкостью, ведь именно здесь около двадцати лет назад отец Конрада посвятил будущего монарха в рыцари. Если сегодня у него возникнут разногласия с Ассамблеей, народ, конечно, поддержит его и слухи об этом очень быстро распространятся по всему Рейну. Не то чтобы он так уж нуждался в поддержке собственного народа; просто мало что могло сравниться с удовольствием публично щелкнуть знать по носу.