— Эх, — тихо сказал он, — сейчас бы на Волгу…
— Там тоже ночью кричат дикие звери? Вы не бойтесь — там внизу есть зоопарк, он принадлежит хозяину этого дома. Звери все в клетках и они сытые — я видела, как их недавно кормили.
Только сейчас Шибанов понял, что на огромном балконе он давно не один.
На широких перилах сидела, свесив ноги вниз, маленькая девочка в блестящем платье.
— Привет, мисс, — с улыбкой произнес хоккеист.
— Привет, — ответила девочка. — Я вас знаю, вы из России. Спортсмен.
— Правильно, — кивнул Ростислав, — я играю в хоккей. А ты что здесь делаешь совсем одна?
— Я не одна. Где-то здесь моя мачеха, но я ее не люблю. К тому же ее интересуют только мужчины, а про меня она, скорее всего, уже забыла. Меня зовут Мидори.
Теперь Шибанов вспомнил, где видел это личико. Мидори Сандзо, звезда прошлогоднего диснеевского блокбастера о девочке, которая попадает в волшебную страну, чтобы спасти своего отца. Двенадцать лет, прическа «паж», огромные черные глаза. Японка по отцу. Во время второй мировой американцы сажали таких в концлагеря[16]…
— А меня — Ростислав.
— Очень приятно, — сказала девочка, спрыгнула с перил на розовый мраморный пол и неожиданно сделала книксен. — Вам тоже скучно?
— Не то слово, — признался Ростислав. — А уезжать вроде бы рановато, хозяин обидится…
— А я не могу уехать, пока мачеха не решит убираться отсюда. Я могла бы угнать автомобиль, но меня остановит дорожная полиция, будут неприятности. Поэтому я решила посидеть здесь и посмотреть, как звезды отражаются в воде. Но мне не нравится, что все время воют сирены. И в зоопарке кто-то кричит так, словно чувствует приближение беды…
Мидори говорила серьезно, словно старушка. Такое бывает с детьми, рано окунающимися во взрослую жизнь, будь то спорт или шоу-бизнес. А у Мидори, насколько помнил Шибанов из статьи в таблоиде, на все это накладывались еще и семейные проблемы: мать умерла давным-давно, год назад в автокатастрофе погиб отец, а мачехе-опекунше маленькая актриса была нужна исключительно как источник постоянного дохода.
— Когда мы ехали сюда, я видела, как человек разбил витрину кафе, — продолжала Мидори, подойдя ближе к хоккеисту. — Это было маленькое итальянское кафе, с такой красивой зеркальной витриной. Человек взял столик и бросил, он что-то кричал при этом, я не слышала из машины. Зачем он так поступил?
— Может быть, больной, — пожал плечами Шибанов. — Чего только не случается с людьми.
— Может быть, — согласилась девочка. — У него было такое страшное лицо…
Внезапно внутри, в зале, что-то загремело, послышался женский визг, крики.