Казалось бы, кому как не Андрету сладко спать сегодня ночью? С чувством выполненного долга. Но сон не шел. Вместо этого откуда-то исподтишка, из позвоночника, начала подкрадываться головная боль, запустила в виски тонкие липкие пальцы, как следует сжала, потом уползла в желудок. Андрет чувствовал себя мерзко — во рту было сухо, как в пустыне, голова уже по-настоящему раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. Чего-то подобного он и ожидал, но теперь, пожалуй, был и сам не рад. Он подумал о Ксанте — если с ним что-то случится, сумеет ли она догадаться о том, о чем догадался он? Если нет, это по-настоящему мерзко — хуже не придумаешь. Получится, что он завалил все дело и здорово подвел парня только из-за того, что не смог разобраться со своими женщинами. Нечего сказать, достойный финал. И все-таки он не мог себе позволить слишком много времени проводить с Ксантой. Это было бы предательством Кэми, а уж она точно такого не заслужила. Она знала, что ее не любил первый муж, — зачем ей знать, что не любит и второй? В конце концов не она же все так запутала!
«Прости, Кэми, — думал он. — Наверное, ты все равно бы не смогла понять, даже если бы я тебе рассказал. Она дала мне яд, когда я хотел умереть. Это связывает навсегда. Не так, как брачная клятва, но тоже навсегда».
Он осушил кувшин и поплелся на кухню зачерпнуть себе еще воды. Проглот с возмущенным мяуканьем спрыгнул на пол и побрел к подружке на сундук.
Андрет стоял на кухне над ведром, тщетно силясь вспомнить, зачем он сюда пришел, и тут услышал негромкий стук в дверь. Он поднял голову. С дверью творилось что-то странное — она ходила ходуном, распахивалась, хлопая об стену, показывала на секунду черный непроглядный клочок ночи и тут же затворялась вновь. И одновременно он видел ту же дверь, спокойно стоящую на своем месте, — петли неподвижны, засов наброшен. Однако Андрет вновь не удивился. Он уже догадывался, что ждет его за дверью, и хотя идти не хотелось, понимал, что никуда от этого не деться. Он откинул засов, взялся за ручку двери, рванул ее на себя. По ту сторону порога царствовал ослепительный весенний день, по эмалево-синему небу плыли клубящиеся облака, перед Андретом лежала каменистая земля с кустиками весенних первоцветов между камнями, вдали вздымалась к небу гора, за нею сверкало море. Чуть в стороне, среди осыпанных мелкими розовыми цветами кустов, можно было различить черный вход в пещеру. Андрет переступил порог и почувствовал, как земля дрожит и ходит под ногами — вверх-вниз, короткими судорожными рывками, словно грудь человека, который видит кошмарный сон.