Они шли вдоль огородов и поглядывали, не попадется ли им картофельное поле. Мучительно хотелось есть. В карманах у Юрки бренчали спички, и Олег живо представлял себе, как запылает в костре сухой тальник, как будут они выгребать из горячей золы сморщенные горячие картофелины с почерневшими душистыми бочками.
Картофельное поле открылось перед глазами внезапно. Ровные борозды тянулись к горизонту и сходились там, образуя сплошную темно-зеленую массу ботвы. Кругом — ни души!
Олег бросился вперед, ухватился за толстые, начинающие сохнуть стебли и вытащил из земли тонкие корешки с прицепившимися к ним тремя картофелинами.
— Только три! Как мало. Вырастили тоже, колхознички!.. — сказал Юрка и дернул следующий куст.
На нем оказалось две небольших.
Ребята повыдергали с десяток кустов, прежде чем пришли к заключению, что картошки достаточно.
Уже предвкушая рассыпчатую мякоть печеного картофеля и сокрушаясь о том, что не прихватили соли, ребята с нетерпением шуровали в костре.
И только было они собрались попробовать первую картошку, самую меньшую из всех, как глухой голос с хрипотцой произнес за их спинами:
— Хлеб да соль!
— Ни того, ни другого как раз и нету, дорогой Пятница! — не растерялся Юрка.
Олег от неожиданности выронил картофелину и поспешно оглянулся. Перед ними стоял высокий старик в стеганом ватнике, похожем на Олегову куртку. На голове у старика был надет потертый меховой малахай. За спиной виднелось дуло старой двустволки.
— А и нету, этак все одно не отвечают. Надобно сказать: «Просим милости». И не пятница нынче, а середа.
Юрка захохотал, а Олег весело сказал:
— Милости просим, — и палочкой выгреб в сторону еще две картофелины.
— Не готова, погодь маленько, не торопись, — посоветовал старик, скинул с плеча двустволку, одернул ватник и уселся.
— А ты почем знаешь? — спросил Юрка, с интересом разглядывая неведомо откуда взявшегося старика.
Старик уселся поудобнее, пристально поглядел на Юрку и ответил:
— Вот ты в городе живешь, а обхождению не научился. Пошто меня тыкать? Я вроде и постарше тебя, и тебе вовсе не знакомый.
— А почему, дедушка, вы про картошку знаете, что не готова? — попытался Олег выручить товарища.
— Очень мудрость проста. Блестит кожурка — стало быть, сыровата еще, погодить надо. А чуть пойдет по ней кожица складочкой — тащи!
Старик выкатил картофелину, покатал ее в грубых, задубелых ладонях, надкусил прямо с кожицей и полез в карманы. Долго шарил то тут, то там, наконец вытащил серую тряпицу со слабыми признаками розовых цветочков и, раскрутив замотанный узелок, разложил ее на траве. В сморщенной середине лежала щепоть крупной желтой соли.