– Понимаешь, в общем-то эта болезнь не убивает, – говорила Лиз сестра Олавия. – Однако из-за того, что, раз начавшись, она распространяется словно огонь, этот недуг – большая беда и неприятность.
Ты чувствуешь себя нормальной и здоровой, а через час коченеешь от лихорадки. Опять же сыпь. Потом наступает период выздоровления – столь же долгий и утомительный, как и сама болезнь.
– Но всегда ли она поражает всех, приобретает характер эпидемии? – спросила Лиз.
– К сожалению, да, – вздохнула сестра Олавия. – До настоящего времени еще не разработано лекарства, чтобы остановить лихорадку денге, а поскольку к зиме она проходит сама собой, ни один из нас не способен приобрести к ней устойчивый иммунитет. Так что лучший способ победить лихорадку – это поступать так, как это делают нефтяники.
– Да почему? Они-то что могут с ней сделать?
– Как что? А разве не они привозят сырую нефть, которой поливают всякие камни и щебень, среди которых выводится эта зараза – в руслах высохших рек, в стенах рушащихся построек? И разве не сам доктор Йейт не давал властям покоя, изводя их требованиями вести профилактическую борьбу с этой болезнью. Однако нет надежды, что в этом году или в следующем она отступит перед его натиском, пусть даже он из тех людей, которые никогда не сдаются. Но кто знает, – заключила сестра Олавия и пожала плечами, – не может ли быть так, что, если бы нам не нужно было беспокоиться из-за этой денге, у нас были бы еще более серьезные поводы для беспокойства?
Все это было очень хорошо. Однако в течение следующих одной или двух недель, начав с малого количества пациентов в больнице, заболевание лихорадкой денге увеличилось уже до ряда случаев этой болезни в городе; оттуда она перекинулась на участок нефтедобычи и вновь возвратилась в кварталы туземных жителей, где она, скорее всего, родилась. Вслед за этим на город двинулась новая волна лихорадки денге.
В больнице, в отделении приема больных, не требующих стационарного лечения, с раннего утра и до глубокой ночи стояли очереди. В силу сложившихся обстоятельств оно превратилось в нечто вроде пересыльного пункта, где больных с тяжелой формой болезни направляли в стационар, а остальным давали успокаивающие средства и рекомендации по лечению болезни. На все приемное отделение выделялся только один врач. Остальную работу здесь выполнял младший медицинский персонал, не важно, имеющий или не имеющий соответствующую подготовку, главным было то, что болезнь все еще не коснулась данных людей. Лиз была среди этих последних. По ее расчетам она, как не имеющая иммунитета к любым тропическим болезням, должна была бы одной из первых заболеть лихорадкой денге. Однако этого не случилось, и спустя несколько дней Лиз совершенно забыла о необходимости следить за симптомами, извещающими о начале заболевания. И в самом деле, физически она никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, и это при том, что подобно всем, кого не свалила болезнь, она работала столько часов, сколько это было необходимо.