— Пошли отсюда, — сказал Кэйд. Ему стало плохо.
— Да, пойдем, — ответил Крил, и они быстро пошли по проходу вверх и прочь с арены.
У выхода Кэйд спросил дрогнувшим голосом:
— Рана у него серьезная?
— Он мертв. Такой удар в грудь всегда смертелен. Никакого шанса. Рог переломал ему все кости грудной клетки.
Кэйд вытер платком пот с лица. Он был потрясен.
— Отвези меня в отель, Адольфо. Я больше не хочу здесь оставаться. Ненавижу этот город.
Они молча доехали до отеля "Прадо". Перед глазами Кэйда стояли картины изуродованного тела, которое уносили служащие, бегущего быка и людей, мечущихся по арене.
— Мне еще придется вернуться сюда через несколько дней, — сказал он Крилу, выходя из машины. — Я тебе позвоню, Адольфо.
Они пожали руки, и Кэйд заставил себя улыбнуться.
Он медленно направился к бюро путешествий и заказал билет до Нью-Йорка на одиннадцать утра.
Потом поднялся на лифте и направился в свой номер. Открывая дверь, он подумал, что время еще раннее. Мысль о долгом одиноком вечере угнетала его.
Прикрыв за собой дверь, он замер.
Хуана стояла в комнате, спиной к окну. На ней было скромное белое платье, никаких драгоценностей. В лучах заката ее прекрасное лицо было окружено светящимся ореолом.
— Никогда не было и не будет для меня такого, как ты, — сказала она. — Я вернулась, потому что люблю тебя и всегда буду любить.
Она пошла к нему навстречу, протянув руки.
— Ты хочешь меня? Если да, то бери.
2
На следующее утро Кэйд из своей комнаты позвонил в бюро путешествий и отменил заказ на билет до Нью-Йорка.
Хуана находилась рядом. Роскошные волосы обрамляли ее фигуру. В ту ночь они много говорили.
— Только когда я потеряла тебя, я поняла, что ты для меня значишь. Но ты был в больнице, а я осталась совсем одна, и из-за этого случилась эта нехорошая история. Та дрянь, что сидит во мне, заставила меня уехать с Педро. Если бы ты был тогда со мной, ничего этого не случилось бы.
Кэйд вспомнил собственную агонию, которую пережил из-за нее, как стал банкротом из-за нее, но теперь ему было на все наплевать. Как бы плохо она ни вела себя, она была единственной в его жизни. К счастью или к несчастью, с горечью подумал он. Страшная альтернатива, и она угнетала его.
— Ладно. Не будем ворошить прошлого, Хуана, — сказал он. — Начнем все сначала. Ты моя жена. Ты хочешь, чтобы я вернулся. Вот и все. Мы начинаем снова и о прошлом не будем говорить. Мы с тобой вернемся в Нью-Йорк. Найдем небольшую квартиру, за которой ты будешь присматривать, пока я работаю.
Она провела ногтем по его груди.
— Значит, Нью-Йорк? Мне не хочется жить в Нью-Йорке. — Она наклонилась и поцеловала его. — А ты не можешь работать здесь? У нас был бы дом. Он все еще наш. Ведь он тебе понравился, да?