Кэйд неторопливо подошел к письменному столу.
— Вы выбрали не того героя, — сказал он, стоя спиной к Смоллу. — А теперь уходи, черномазый, и больше не появляйся.
Последовала долгая пауза. Затем Смолл тихо произнес:
— Очень жаль, господин Кэйд… вас жаль…
Когда дверь тихо закрылась за ним и повернулся ключ в замочной скважине, Кэйд нетвердой походкой подошел к кровати и сел, упершись кулаками в колени. Некоторое время он пребывал в оцепенении, принуждая разум отключиться.
Пронзительный женский крик донесся с улицы сквозь закрытые окна. Кэйд прислушался. Крик повторился снова.
Дрожащими руками репортер распахнул дверь и вышел на балкон.
После прохладного кондиционированного воздуха комнаты влажная духота улицы сразу облепила его тело. Вцепившись в перила, он слегка наклонился и посмотрел вниз.
Сонни Смолл стоял посередине улицы: кулаки его были сжаты. Под ослепительными лучами солнца его рубашка казалась ослепительно белой, а кожа — ослепительно черной.
Он бросил взгляд сначала направо, потом налево и махнул рукой кому-то, кого Кэйд не мог сверху рассмотреть.
— Уходи, Тэсс! Не подходи ко мне! — закричал он сдавленным голосом.
Кэйд бросил взгляд вправо. Трое белых мужчин бежали по улице к Смоллу. Все трое — здоровенные, как на подбор. В руках — дубинки.
Репортер взглянул налево. Оттуда к Смоллу бежали еще двое с дубинками. Эти, правда, не особенно торопились. Классическая ловушка: Смоллу бежать было просто некуда.
Кэйд бросился в комнату. Торопливо схватил камеру, перевернул сумку, вытряхнув на кровать ее содержимое. Взяв тяжеленный телевик, он вышел на балкон. Годы практики сделали его движения уверенными, быстрыми, — автоматическими. Объектив сел на свое место в мгновение ока. Не думая, автоматически он поставил выдержку на цифру 1/125, а диафрагму на 16. Сбегающиеся громилы и одинокая фигура негра в белоснежной рубашке слились в видоискателе в зловещий движущийся узор.
Дрожь в руках Кэйда, как по мановению волшебной палочки, прекратилась.
Внизу один из бегущих заорал хрипло, с нескрываемым торжеством в голосе:
— Братцы-ы! Это же тот черномазый ублюдок Смолл! Берем его, братцы!
Смолл сжался, слегка присев, скрестил руки и прикрыл ими голову, в тот момент когда мужчины подбежали к нему. Дубинка одного из них резко упала на скрещенные руки негра, сбив его с ног. Он упал на колени. Еще одна дубинка блеснула под солнцем. Резкий удар дерева о кость отчетливо донесся до Кэйда, когда он переводил кадр и нажимал на спуск.
Все пятеро теперь столпились над упавшим негром. Яркая лента крови текла по диагонали улицы под десятком ног в тяжелых пыльных башмаках.