Не хочу быть полководцем (Елманов) - страница 3

«Вы хотите приключениев — их есть у меня! — невозмутимо заявила в ответ коварная бестия, уподобившись старому одесскому еврею. — Таки для хорошего человека мне ничего не жаль, а посему заполучите весь ассортимент. Только унесете ли?..»

И я его заполучил…

Глава 1

СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ

Приключения, правда, сперва небольшие, начались уже на утро следующего дня — у возка сломалось колесо. Само по себе это не столь большая помеха, но обнаружили мы поломку слишком поздно, когда торговый обоз, к которому нам удалось пристроиться, уже тронулся в путь-дорогу. Ждать нас никто не собирался. Ладно, хоть, что купец был хорошо знаком с Ицхаком. Сочувственно покосившись на наши растерянные лица, он оставил своего человека с уговором непременно догнать их к вечеру, иначе я не знаю, как бы мы выкручивались из этой ситуации.

На второй день у Андрюхи разболелся зуб. Парень держался, но чувствовалось — готов лезть на стену, хотя какие в полях да лесах стены. Скорее уж на дерево. Зуб этот болел у него уже не первый раз и был никуда не годен — огромное черное дупло, зловеще зияющее по центру, наглядно свидетельствовало, что с ним пора расставаться, но Апостол панически боялся удаления, и я его понимал, а потому помалкивал. Теперь получалось, что откладывать нельзя. К тому же на сей раз Андрюхе не помог ни один из народных способов вроде осиновой щепки на десну и прочее. Я вспомнил, что, кажется, в таких случаях применяют полоскание с солью, но и это не принесло облегчения.

Мучился он два дня, аккурат до большого села, где все тот же купец привел к нам за руку местного кузнеца.

— И где болезный-то? — густо пробасил тот, задумчиво вертя в мускулистых руках… здоровенные клещи.

Андрюха ойкнул и спрятался за мою спину.

— А они в рот войдут? — поинтересовался я, разглядывая это нехитрое стоматологическое оборудование.

— И войдут, и выйдут, — уверенно заявил кузнец. — Да ишшо вместе с зубом.

Андрюха, поняв, что от меня сочувствия не дождаться, разве что словесного, попытался незаметно улизнуть, но был безжалостно мною изловлен и прижат к возку.

— Все одно не дамся, — заявил белый как снег парень, но тут из возка вынырнула мальчишечья ручонка и бережно погладила Апостола по голове.

— Бу-бу-бу, — ласково произнес юный Висковатый.

Мы одновременно уставились на Ванятку, который впервые за все время путешествия вроде бы вышел из своего странного туманного мирка, в коем пребывал, и теперь выражал искреннее сочувствие своей няньке.

— Стыдись, на тебя дети смотрят, — попрекнул я. — Сейчас выпьешь обезболивающее и… ничего не почувствуешь. Почти.