— Я явилась к вам, мой господин король, — сказала леди Нимуе, — чтобы привести этого человека, моего воспитанника, сына короля Панта Гвинедского. Я выполняю последнее пожелание Мерлина, ибо, прежде чем уйти живым в землю, он нашел этого юношу и повелел ему явиться к вашему двору на этот праздник пятидесятницы и просить вас даровать ему высокое звание рыцаря. Мой господин Артур, это Ланселот, прозванный Озерным за то, что он жил в моем волшебном доме много лет после того, как злонравный король Рион опустошил землю Гвинеда. Мерлин говорил вам его имя — и вот смотрите, это имя из золотых букв появляется на незанятом месте по правую сторону от гибельного сиденья!
Тут Артур встал и сошел в залу. Вытащив меч Экскалибур, он возложил его на плечи Ланселота и повелел ему подняться рыцарем. И поскольку за Круглым Столом оставались еще свободными три места, принадлежавшие погибшим рыцарям, он возвел в рыцарское достоинство двух оруженосцев, которые явились вместе с Ланселотом, — его молочного брата Эктора и кузена Лионеля.
Пока все это происходило, раненый рыцарь лежал на носилках подле камина. И когда Артур вернулся на свое место, леди Нимуе взяла Ланселота за руку и подвела его к носилкам. Ланселот простер руку и мягко вытащил клинок. И сразу же рана закрылась и боль покинула рыцаря, так что он поднялся с носилок, и было ему дано последнее оставшееся за Столом место.
Тут леди Нимуе сделала низкий реверанс королю Артуру, нежно поцеловала сэра Ланселота в лоб и быстро вышла из залы. Но некоторые из рыцарей постарше решили, что несправедливо оказывать такую честь этому юноше Ланселоту и усаживать его подле гибельного сиденья, ибо он не совершил еще никакого деяния и не выступал в поисках рыцарского подвига. И они недовольно роптали на сэра Ланселота, и сэра Эктора, и сэра Лионеля также.
Однако и король Артур, и королева Гвиневера отнеслись к сэру Ланселоту радушно и сразу поверили, что он действительно тот достойнейший рыцарь, о котором говорил Мерлин. Но не знали они, что еще один новый рыцарь, Мордред, сын королевы Феи Морганы, также севший в этот день за Круглый Стол, должен будет стать предателем Камланна в тот пока еще далекий час, когда тьма вновь падет на логров.
Ланселот же, казалось, не слышал завистливых слов, что говорили о нем некоторые рыцари, сидевшие подле Мордреда, однако знал о них и был печален. И поэтому рано утром следующего дня он поднялся и позвал своего кузена сэра Лионеля.
— Готовьтесь, добрый кузен, — сказал он, — ибо сегодня мы выезжаем на поиски нашего первого подвига. Не сомневайтесь, что выпадет на нашу долю немало приключений, прежде чем мы вернемся в Камелот.