— Как решит командир, — раздельно произнес я.
Катя фыркнула, послала всех на хрен и ушла в пещеру, а новоиспеченный командир приказал выбираться из кратера наверх. Так получилось, что я оказался плетущимся в хвосте отряда и шагающий пере домной воин оглянулся и притормозил чтобы поравняться со мной.
— А у нее потрясающие ноги, — тихо сказал он, — мускулистые, крепкие, длинные…
Я удивленно на него глянул, моргнул, но не ответил. Если и в этом мире мужчины обсуждают достоинства женщин, то не все так плохо.
— А эта красная юбка? Так и хочется задрать и посмотреть, что она скрывает.
Но говорил он это не просто так. Краем глаза внимательно следил за мои лицом, которое, хотелось бы верить, осталось неизменным.
— Извини. Я думал, что вы к друг другу неравнодушны, — вздохнув, произнес он после паузы, — вот и проверял.
— С чего это ты решил? — спросил я удивившись в который раз.
— Катя вообще‑то нормальная дева, но иногда на нее словно что‑то находит. Так вот это что‑то почти всегда находит в твоем присутствии. Вот и сейчас я был с ней там в пещере. Мы нашли этого детеныша и вместо того чтобы просто убить, Катя пинками погнала его к выходу. Она убила его на глазах воинов, но ты единственный кто так бурно прореагировал…
— Просто она меня ненавидит.
— За что? — спросил он заинтересованно.
— Я напоминаю ей о родном мире. Там она была никем, а сейчас мнит себя полубогом. Я же, как белимо на глазу, одним своим существованием не даю забыть ей о прошлом, и видеть себя какой она хочет.
— Понятно, — озадачено бросил воин. — Но все же думаю, что она к тебе неравнодушна…
— Твое право.
Через какое‑то время он поравнялся с друзьями, а я склонив голову, еще долго плелся позади всех.
Скалистая местность вокруг постоянно преображалась, холмы поминутно сменялись выпирающими из земли острыми скалами, гребнями буграми и валунами, синева моря то пропадала, то неожиданно объявлялась чуть ли не с другой стороны — общим для пейзажа оставалась только уходящий в небо коричневый горный конус в тени которого были выдолблены скалящиеся лица. Воины постоянно крутили головами, всматривались в каждую тень и расщелину, но так и не находили следов потерявшихся разведчиков.
Но идиллия продолжалась недолго — когда среди валунов и мертвых, засохших деревьев, из земли выросла гигантская каменная голова, все воины остановились. Памятник скалящемуся чудовищу выглядел величественно даже несмотря на то что из‑за разрушительных сил времени лишился носа, одного удлиненного уха, клыка и сердцевины лба. Испещренный трещинами камень до сих пор внушал уважение и трепет, но воины не успели до конца понять природу этих чувств