Честно говоря, моя идея с побегом — это из Александровой слободы! с царской невестой в руках! чуть ли не из-под венца! — была сумасшедшей от начала до конца. Сейчас-то я это хорошо понимаю, а тогда…
Оправдывает мою дурь лишь то очумелое состояние, в котором я находился почти всю дорогу, да шалая безумная вера, что и впрямь произойдет какое-то чудо. Только потому я и строил один за другим безумные планы бегства и последующего спасения.
Разумеется, оставаться на Руси в случае исполнения моих замыслов в расчет не входило. Если златокудрый бог удачи Авось и улыбнется мне, вероятность спрятаться от царских слуг, оставаясь в стране, выглядела слишком бредово. Даже для меня. Именно потому на пути к Александровой слободе я и сделал маленький заход в Москву, где, на мое счастье, остался зимовать задержавшийся по торговым делам Ицхак бен Иосиф.
— Тебе все еще нужен мой перстень? — спросил я его без обиняков.
Он саркастически улыбнулся.
— Вэй, что за глупые вопросы? — упрекнул он меня, жадно поглядывая на безымянный палец моей правой руки. Потом, отступив на шаг, он еще раз окинул меня взглядом с головы до ног, мгновенно оценив жуткое состояние одежды и изможденное лицо, после чего торопливо спросил: — Кончилось серебро, или… ты от кого-то спасаешься?
— Еще нет, но скоро придется, — многозначительно ответил я и, не став ходить вокруг да около, предложил сделку.
— Он каким-то образом вывозит меня и мою спутницу в Литву и дальше, до своего Магдебурга — почему-то вспомнился неугомонный посол тамошнего герцога доктор Фелинг, — отдает мне весь остаток хранящихся у него моих денег, а я ему… Впрочем, понятно. Жалко, конечно, расставаться с перстнем, но без помощи купца мне не выбраться — дороги перекроют так, что мышь не проскочит.
— Вывезти тебя не так уж сложно, — задумчиво произнес Ицхак. — И цена подходящая…
— Вдвоем, — уточнил я.
— Какая разница, — пренебрежительно передернул плечами он. — Для истинных сынов Авраама, Исаака и Моисея это не столь сложно. Но почему ты готов уплатить за эту в общем-то безделицу столь дорогую цену? В чем истинная причина твоей покладистости?
— В спутнице, — выпалил я.
Посвящать его в подробности ох как не хотелось, но надо. Если Ицхак узнает об этом сам и потом, то может заупрямиться, причем по закону подлости, который и без того слишком часто срабатывает в моей жизни, произойдет это в самый неподходящий момент. Будет обидно, если из-за моей недоверчивости все сорвется. И вдвойне обиднее, если вспомнить, что к тому времени случится чудо и я вывезу Машу из Александровой слободы. Я сказал все как есть.