Входная дверь дрогнула и, судя по звуку, слетела с петель. Дина вскинула голову, крепче цепляясь за Рамона. В комнату стремительно шагнул Кристоф, окруженный зеленым светом кадаверцианской магии. Следом за ним вбежала Фелиция, ее глаза сверкали, словно очи древней свирепой валькирии.
Некромант окинул взглядом комнату, бросился к стене, все еще хранящей отпечаток магии нософорос, прижал к ней ладонь и вполголоса выругался.
Мормоликая устремилась к Рамону. Опустилась рядом на колени, обдав свежим морозным запахом, прижала холодные руки к вискам вьесчи.
— Как ты?
— Бывало и хуже, — с трудом выговорил он. — Голова раскалывается.
— Пусти, девочка, я помогу. Не бойся, сейчас ему станет лучше.
Черная муть постепенно рассеивалась, слабость уходила из тела. Но проклятая память, разворошенная телепатом, выплескивала на поверхность все новые и новые картины, отключиться от которых было очень трудно.
Рамон поднялся, опираясь на руку Фелиции. Сел в кресло.
— Он увидел слишком много. Не знаю, успел ли считать все…
Под сапогом некроманта хрустнул кусок разбитого артефакта. Мастер Смерти наклонился и поднял осколок.
— «Сеть Аида»?..
— Он просто стряхнул ее с себя, — неожиданно ответила Дина, глядя на Кристофа. — И ушел.
— Позвольте представить, — сказал Рамон, отстраняя исцеляющую руку Фелиции. — Леди Даханавар. Кристоф Кадаверциан. Моя воспитанница. Дина Вьесчи.
Мормоликая, сидящая на ручке кресла негоцианта, улыбнулась девушке. Некромант склонил голову с ироничной учтивостью и показал обломок:
— Твоя работа?
Она кивнула, явно пытаясь побороть смущение.
— Па… патрон не пользовался им. Просто хранил. Он говорил, это запретный артефакт. Очень мощный. И я не знала, чем еще можно помочь.
— Большего ты не могла сделать. — Кристоф бросил кусок сети на пол и усмехнулся. — А Дона была права. Не стоит недооценивать восемнадцатилетних девочек.
— Извините, я сейчас… — Дина сообразила, что стоит босиком, и одета в одну пижаму. И поспешно вышла из комнаты.
— Что за магия была у Лугата? — спросил колдун, принимаясь расхаживать по комнате.
— Смерчи, ураганы, грозы, — медленно выговорил Рамон, чувствуя, как ладонь Фелиции снова касается его лба. — Мы управляли мощью стихий. И наша земля погибла из-за нашей же самоуверенности. Слишком могучими энергиями мы играли… Я был в пирамиде на побережье, когда началась катастрофа. Стали извергаться сразу все вулканы. Земля раскалывалась, и с неба падали камни. Все подземные ходы затопило лавой. Ни людям, ни нам некуда было бежать. Меня пригвоздило к полу обломком. Наверное, это и спасло. Мои друзья сгорали, кто на солнце, кто в подземном огне. А я лежал, не в силах пошевелиться, и ждал, когда храм затопит море. Меня спасли люди. Мореходы. Мимо проходил корабль, один из тех, что искал спасения на черном континенте. И его умный капитан знал — без помощи жреца Лугата он не сможет пробиться сквозь шторм…