— Значит, это правда. Все, что говорил Равенспер о том, что ты сделал с его семьей, — правда.
Чарлз задумчиво поджал губы, затем скривил их в ухмылке.
— Старик Равенспер был глупцом. Мне нужны были деньги, чтобы сделать несколько инвестиций, но он посчитал эти инвестиции слишком рискованными и отказал мне. Мне пришлось экспортировать оружие и боеприпасы во Францию, несмотря на эмбарго, введенное в нашей стране. Понимаешь, я был в отчаянии. Когда напряженность в отношениях с Францией возросла, торговля между нашими странами почти прекратилась, а мне нужны были деньги. Когда наша компания попала под подозрение, я прикинулся, что ничего не знаю, и обвинил во всем отца Блейка. У меня не было выбора. Либо моя шея, либо — его. То, что произошло с юным Блейком, его матерью и сестрой, всего лишь неудачное стечение обстоятельств.
— Неудачное стечение обстоятельств! — возмущенно воскликнула Виктория. Она выпрямилась и ухватилась за край сиденья, чтобы не ударить отца по ухмыляющейся физиономии. — Из-за тебя граф покончил жизнь самоубийством, а его семья оказалась в работном доме. Мать Блейка не выдержала жестоких условий и умерла, а его сестра… Ты знаешь, что с ней стало?
— Она стала шлюхой.
— У тебя совсем нет совести? — задохнулась Виктория. Чарлз закатил глаза, как будто объяснялся с глупым ребенком.
— Старик Равенспер имел титул, а я — нет. В нашем партнерстве я был мозговым центром, я сделал его богатым. С него причиталось, а когда в один прекрасный момент мне понадобились деньги, он повернулся ко мне спиной. Они все получили то, что заслужили.
Глаза отца вспыхнули лихорадочным огнем, его взгляд бродил где-то за головой Виктории. Он снова пережил тот момент, наслаждаясь гибелью врага. В его глазах читалось явное сумасшествие, и когда он вновь переключил свое внимание на Викторию, она призвала всю свою силу воли, чтобы не задрожать от страха.
— Ты с самого начала знал правду и отправил меня, наивную и ничего не подозревающую, в дом Равенспера.
— Мне пришлось пойти на это, чтобы отсрочить выплаты по займам, — равнодушно пожал плечами ее отец.
Виктория вздрогнула, словно ее ударили. Несмотря ни на что, в ней все время жила надежда, что отец любит ее. Но теперь она убедилась: его любовь к деньгам и власти была превыше всего.
Виктория проглотила комок, подступивший к горлу. И тут у ног отца она заметила сумку. Можно было не сомневаться: сумка полна денег. Он воспользуется ими, чтобы покинуть страну, а их со Спенсером оставит здесь — перед лицом оглушительных скандалов.
— А что будет с мамой?