— Правда? Мне трудно поверить, что женщине с твоим характером не хватает страсти.
— Это правда, — настаивала Виктория. — Поэтому ваше решение не принесет вам удовлетворения, и вам придется искать кого-то более… подходящего на это… место.
— Давай поспорим, моя дорогая. Я тебя поцелую, и мы узнаем, правду ли ты говоришь. Если ты не ответишь на мой поцелуй, я не стану принуждать тебя становиться моей любовницей.
У Виктории замерло сердце. Как-то это все подозрительно. Его предложение казалось слишком простым.
— Только один поцелуй?
Блейк взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Только один, — ответил он, слегка наклонив голову. Виктория кивнула, соглашаясь, а потом с нарастающей тревогой увидела, как приближается его рот. Губы, сначала мягкие и нежные, стали более настойчивыми, когда он прижал ее к себе. Покоренная его мужской силой, Виктория припала к крепкой груди. Тепло его тела, сливаясь с ее собственным теплом, разливалось по всему телу. Его губы не были требовательными, они были обольстительными, терпеливо ждущими ответа.
Виктория закрыла глаза, губы ее раскрылись. Она схватила его за плечи, но удержалась от желания обнять за шею. И остановилась как раз вовремя. Потому что это не был поцелуй влюбленного, это была игра, которую вел Блейк.
Если она так быстро потеряет контроль над собой, он поглотит ее целиком.
Виктория уперлась в грудь Блейка, сделала шаг назад и дрожащими пальцами коснулась губ.
— Все так, как я и думал, — вздохнул Блейк. — Ни о какой фригидности и речи быть не может.
— Вы ошибаетесь, я ничего не почувствовала.
— Вряд ли, — рассмеялся Блейк. — Если бы поцелуй продолжился, нас охватило бы пламя страсти. И даже если бы ты не ответила на этот поцелуй, я бы тебя не отпустил.
— В таком случае ваше слово джентльмена ничего не стоит.
— А я никогда и не называл себя джентльменом. Твой отец убедился в этом несколько лет назад.
Виктория не знала, что ему ответить; и поэтому промолчала.
— Я обещаю, Виктория, что не стану прикасаться к тебе, пока ты сама не попросишь меня об этом.
— Я не понимаю… Это ловушка?
— Уверяю тебя, я говорю вполне серьезно. Моя месть направлена на твоего отца, а не на тебя. Только если ты меня попросишь, я к тебе прикоснусь. Выбор да тобой.
— Вы заставили меня прийти сюда, я проделала такой долгий путь, а теперь вы заявляете, что не ждете от меня близости? — недоверчиво спросила Виктория.
— То, что ты здесь со мной, уже достаточное наказание для Чарлза Эштона. Я никогда не затаскивал женщин в свою постель силой. Я только прошу, чтобы ты пожила здесь. Ты согласна?